С этими мыслями он вернулся в столовую и заявил о своем намерении принять вызов доктора.
— Угодно вам назвать одного из ваших друзей, с которыми я мог бы условиться о времени и месте встречи? — спросил офицер.
— Это совершенно излишне, — возразил мистер Уинкль, — назначьте время и место, и я явлюсь туда в сопровождении своего друга.
— Скажем… сегодня вечером, на закате? — предложил офицер небрежным тоном.
— Очень хорошо, — ответил мистер Уинкль, думая про себя, что это очень плохо.
— Вы знаете форт Питта?[27]
— Да, видел вчера.
— Потрудитесь тогда выйти в поле, которое тянется вдоль рва, и свернуть по тропинке влево, пока не дойдете до угла форта, затем идите прямо, пока не увидите меня. Я провожу вас в уединенное место, где мы завершим все дело, не боясь никакой помехи.
«Не боясь помехи!» — пронеслось в голове мистера Уинкля.
— Кажется, все, — сказал офицер.
— Думаю, что так, — согласился мистер Уинкль.
— Честь имею кланяться.
— Честь имею кланяться.
И офицер, весело насвистывая, вышел.
Завтрак прошел не слишком оживленно. Мистер Тапмен после непривычной для него беспутной ночи был не в состоянии подняться с постели; мистер Снодграсс, казалось, пребывал в поэтическом унынии, и даже мистер Пиквик проявил необычную любовь к молчанию и содовой воде. Мистер Уинкль с нетерпением ждал удобного случая. Долго ждать не пришлось. Мистер Снодграсс предложил осмотреть замок, и так как, кроме мистера Уинкля, никто не изъявил желания, то они и отправились вдвоем.
— Снодграсс, — проговорил мистер Уинкль, когда они оставили за собой людную улицу, — милый Снодграсс, можете ли вы хранить тайну?
Говоря это, он крепко надеялся, что тот не может.
— Могу! — был ответ. — Я могу дать клятву…
— Нет, нет! — воскликнул Уинкль, пришедший в ужас при мысли, что его друг поклянется не выдавать его. — Не клянитесь, в этом нет необходимости.
Мистер Снодграсс опустил руку, в поэтическом порыве воздетую было к облакам, которые он хотел призвать в свидетели, и приготовился внимательно слушать.
— Дорогой друг, мне нужна ваша помощь в деле чести, — вымолвил мистер Уинкль.
— Рассчитывайте на меня!
И мистер Снодграсс стиснул руку друга.
— С доктором — с доктором Слеммером Девяносто седьмого полка, — продолжал мистер Уинкль, стараясь изо всех сил говорить торжественно, — дуэль с офицером, у которого секундант тоже офицер… Сегодня на закате, в пустынном месте, за фортом Питта.
— Я к вашим услугам, — был ответ мистера Снодграсса.
Он был удивлен, но нисколько не огорчен. Поразительно, какое хладнокровие проявляют в таких случаях все, кроме дуэлянтов! Об этом мистер Уинкль позабыл. О чувствах приятеля он судил по своим.
— Последствия могут быть ужасны, — сказал мистер Уинкль.
— Надеюсь, что нет, — отозвался мистер Снодграсс.
— Доктор, по-видимому, хороший стрелок.
— Да, эти военные хорошо стреляют, — спокойно согласился мистер Снодграсс. — Но ведь и вы тоже, но так ли?
Мистер Уинкль ответил утвердительно. Установив, что мистер Снодграсс не слишком встревожен, он изменил тактику.
— Снодграсс, — продолжал он, и голос его задрожал, — если я паду мертвым, вы найдете в пакете, который я вам вручу, письмо к моему… моему отцу.
И этот путь не годился. Мистер Снодграсс был тронут, но взял на себя доставку письма с такой готовностью, словно был двухпенсовым письмоносцем[28].
— Если я паду мертвым, — продолжал мистер Уинкль, — или если доктор падет мертвым, вы, мой друг, окажетесь соучастником в этом деле. Могу ли я обрекать своего друга на ссылку… быть может, на вечную ссылку!
Мистер Снодграсс колебался только один момент, но героизм его выдержал испытание.
— Во имя дружбы я готов подвергнуть себя любым опасностям! — воскликнул он восторженно.
27
Стр. 41.
28
Стр. 43.