— Да нет, проехала одна.
— А давно, друг мой? — вмешался мистер Пиквик. — Час назад?
— Да, пожалуй, что так.
— Или два часа? — спросил форейтор, сидевший на задней лошади.
— А кто его знает, может и два.
— Вперед, ребята, погоняйте! — крикнул вспыльчивый пожилой джентльмен. — Нечего нам тратить здесь время на этого старого идиота!
— Идиот! — ухмыляясь, воскликнул старик, стоя посреди дороги перед полуопущенным шлагбаумом и провожая взглядом быстро уносившуюся карету. – Э, нет, не такой уж я идиот! Вы тут десять минут потеряли и ничего путного не узнали. Если все сторожа, получив по гинее, постараются ее отработать не хуже, чем я, — не догнать вам, старый пузан, этой кареты до Михайлова дня!
И, еще раз ухмыльнувшись, старик закрыл ворота, вошел в дом и запер за собой дверь на засов.
Тем временем карета, не уменьшая скорости, летела к концу перегона. Луна, как и предсказывал мистер Уордль, скоро зашла, тяжелые, темные гряды облаков, постепенно затягивая небо, слились над головой в сплошную темную массу, и крупные дождевые капли, барабанившие в окна кареты, казалось, возвещали путникам приближение ненастной ночи. Ветер, дувший им прямо в лицо, яростно проносился вдоль узкой дороги и уныло завывал, раскачивая окаймлявшие ее деревья. Мистер Пиквик запахнул пальто, примостился поудобнее в углу кареты и заснул крепким сном, от которого очнулся, когда экипаж остановился, зазвенел колокольчик конюха и раздался громкий крик:
— Лошадей, живо!
Но здесь снова произошла задержка. Форейторы спали таким подозрительно крепким сном, что понадобилось пять минут на каждого, чтобы разбудить их. Конюх затерял ключ от конюшни, а когда его, наконец, нашли, два заспанных помощника перепутали упряжь, и пришлось заново перепрягать лошадей. Будь мистер Пиквик здесь один, эти многочисленные препятствия заставили бы его немедленно прекратить погоню, но не так-то легко было устрашить старого Уордля; он с такой энергией взялся за дело, одного угощая толчком, другого пинком, тут застегивая пряжку, там подтягивал цепь, что карета была готова значительно раньше, чем можно было надеяться при наличии стольких затруднений.
Они продолжали путь, и, разумеется, перспективы были отнюдь не утешительны. До станции оставалось пятнадцать миль, ночь была темная, ветер — сильный, и дождь лил потоками. Невозможно было с достаточной быстротой подвигаться вперед, одолевая столько препятствий. Был уже час ночи. Чтобы добраться до станции, понадобилось почти два часа. Но здесь выяснилось одно обстоятельство, которое вновь пробудило надежду и воскресило бодрость.
— Когда приехала эта карета? — закричал старик Уордль, выскакивая из своего экипажа и указывая на облепленную жидкой грязью карету, стоявшую во дворе.
— Четверти часа еще не прошло, сэр, — ответил конюх, которому был задан этот вопрос.
— Леди и джентльмен? — задыхаясь от нетерпения, спросил мистер Уордль.
— Да, сэр.
— Высокий джентльмен во фраке, длинноногий, худой?
— Да, сэр.
— Пожилая леди, худое лицо, костлявая, да?
— Да, сэр.
— Ей-богу, это наша парочка, Пиквик! — воскликнул пожилой джентльмен.
— Они бы раньше здесь были, — сообщил конюх, — да у них постромки порвались.
— Они! — заявил Уордль. — Клянусь Юпитером, они! Живо карету и четверку! Мы их догоним еще до следующей станции. Ребята, каждому по гинее! Живей! Пошевеливайтесь, молодцы!
Выкрикивая такие увещания, пожилой джентльмен метался по двору, суетился и пребывал в таком возбуждении, что оно передалось и мистеру Пиквику; и, заразившись им, сей джентльмен бросился помочь запрягавшим в сложных манипуляциях со сбруей и запутался между лошадьми и колесами экипажа, твердо, веря, что этим он может существенно ускорить приготовления к дальнейшему путешествию.
— Влезайте, влезайте! — кричал старик Уордль, забираясь в карету, поднимая подножку и захлопывая за собой дверцу. — Торопитесь! Скорее!
И не успел мистер Пиквик сообразить, в чем дело, как почувствовал, что рывок пожилого джентльмена с одной стороны и толчок конюха — с другой вбросили его в карету с противоположной стороны, и они снова помчались.
— Ну, уж теперь-то мы не стоим на одном месте! — возликовал пожилой джентльмен.
Они и в самом деле не стояли на одном месте, о чем мог засвидетельствовать мистер Пиквик, ежеминутно наталкивавшийся то на твердую стенку кареты, то на своего соседа.
— Держитесь! — посоветовал дородный старик, когда мистер Пиквик, нырнув, уткнулся головой в его широкую грудь.