— Вы позволите мне записать эту романтическую историю, сэр? — спросил потрясенный мистер Снодграсс.
— Сколько угодно, сэр, сколько угодно, еще пятьдесят таких, если они вам по вкусу, —— необыкновенная у меня жизнь —— любопытная биография —— ничего исключительного, но все же необычно.
В таком духе, — а в виде вводных предложений пропуская по стаканчику эля, когда меняли лошадей, — разглагольствовал незнакомец, пока они не достигли Рочестерского моста, и за это время записные книжки мистера Пиквика и мистера Снодграсса вместили немало его приключений.
— Величественные развалины! — воскликнул мистер Огастес Снодграсс с отличавшим его поэтическим пылом, когда перед ними открылся вид красивого старого замка.
— Какая находка для любителя древности! — вырвалось из уст мистера Пиквика, когда он приставил к глазу подзорную трубу.
— Прекрасное место, — сказал незнакомец, — славная руина —— хмурые стены —— шаткие своды —— темные закоулки —— лестницы вот-вот рухнут —— древний собор —— затхлый запах —— древние ступени стерты ногами пилигримов —— маленькие саксонские двери[22] —— исповедальни, словно будки театральных кассиров —— чудной народ эти монахи —— папы и лорды —— казначеи и всякого рода старцы с толстыми, красными физиономиями и сломанными носами —— колеты буйволовой кожи —— кремневые ружья —— саркофаг —— прекрасное место —— древние легенды —— странные истории —— чудесно!
И незнакомец продолжал монолог, пока они не подъехали к гостинице «Бык» на Хай-стрит, куда подкатила карета.
— Вы остановитесь здесь, сэр? — спросил мистер Уинкль.
— Здесь? —— Нет —— вам советую —— хорошее заведение —— прекрасные постели —— рядом гостиница Райта, дорого —— очень дорого —— только посмотришь на слугу, приписывается полкроны к счету —— обедаете у друзей, насчитывают еще больше, чем если б вы обедали в гостинице, —— странные типы —— весьма!
Мистер Уинкль прошептал несколько слов мистеру Пиквику; шепот перешел от мистера Пиквика к мистеру Снодграссу, от мистера Снодграсса к мистеру Тапмену, и они обменялись знаками согласия. Мистер Пиквик обратился к незнакомцу:
— Сегодня утром, сэр, вы оказали нам важную услугу. Разрешите хоть как-нибудь вас отблагодарить. Мы просим оказать нам честь отобедать с нами.
— С большим удовольствием —— не смею распоряжаться, но жареная курица с грибами —— превосходная вещь! В котором часу?
— Позвольте, — вытаскивая часы, ответил мистер Пиквик. — Сейчас около трех. Назначим на пять?
— Очень удобно, — сказал незнакомец, — ровно в пять —— а пока всего хорошего.
И, приподняв на несколько дюймов помятую шляпу и небрежно надев ее набекрень, незнакомец, с торчащим из кармана пакетом в оберточной бумаге, быстро прошел по двору и свернул на Хай-стрит.
— Очевидно, он изъездил много стран и пристально наблюдал людей и события, — сказал мистер Пиквик.
— Мне бы хотелось взглянуть на его поэму, — сказал мистер Снодграсс.
— А мне бы очень хотелось видеть эту собаку, — сказал мистер Уинкль.
Мистер Тапмен не сказал ничего. По думал он о донне Христине, о зонде для промывания желудка и о фонтане. Слезы навернулись у него на глазах.
Заняв отдельную гостиную, осмотрев спальни, заказав обед, они все вместе отправились обозревать город и ближайшие окрестности.
Внимательно читая заметки мистера Пиквика о четырех городах — Страуде, Рочестере, Четеме и Бромтоне, мы не нашли, чтобы его впечатления существенно отличались от впечатлений других путешественников, побывавших в тех же городах. Мы слегка сокращаем его описание.
«Главное, что водится в этих городах, — пишет мистер Пиквик, — это, по-видимому, солдаты, матросы, евреи, мел, креветки, офицеры и портовые чиновники. На более людных улицах выставлены на продажу: разная рухлядь, леденцы, яблоки, камбала и устрицы. Улицы имеют оживленный вид, чему главным образом способствует веселый нрав военных. Для ума, вдохновленного любовью к человечеству, является истинным наслаждением созерцать этих храбрецов, бродящих по улицам и пошатывающихся от избытка жизненных сил и горячительных напитков, особенно если мы вспомним, что следовать за ними и обмениваться с ними шутками доставляет дешевое и невинное развлечение подрастающего поколения. Ничто (добавляет мистер Пиквик) не может нарушить их добродушия. За день до моего приезда один из них был оскорблен самым грубым образом в трактире. Буфетчица наотрез отказалась отпустить ему новую порцию напитков, в ответ на что он (разумеется, шутя) извлек свой штык и ранил ее в плечо. И все же славный малый сам пришел на следующее утро в трактир и выразил готовность не придавать значения этому делу и позабыть то, что произошло.
22
Стр. 26.