Я расскажу, как с середины сентября ежедневно шли дожди, прогонявшие с пляжей стайки припозднившихся туристов. Расскажу, как несколько раз в этом же месяце проносился над побережьем вихрь, срывавший последние жухлые листья с неприлично облысевших миндальных деревьев. Как горько пили весь месяц в прибрежных забегаловках рыбаки с продубленными ветрами лицами — в море нельзя, шторм. Как бригады «разномастных» строительных рабочих, спугнутых с лесов раскатами грома, выхлебывали в прилегающих к стройкам пивнушках все спиртное. Как часами бродил я вокруг здания, где расположен офис «Ситас Импекс. С.А.», бродил, запоминая лица сотрудников, выясняя график дежурств охраны, фиксируя едва уловимые пощелкивания и помигивания лампочек сигнализации в оконных переплетах, — словом, выполняя всю ту скучную, рутинную, но необходимую работу, предшествующую акции. Все это — с зонтиком в руках и с самым равнодушным видом, на какой только был способен.
Четыре дня назад дожди внезапно — для метеорологов — прекратились, и установилась погода, вполне соответствующая русскому «бабьему лету». Тепло, но не жарко. Сыровато, но не дождливо. Приятно, но скучно.
К вечеру ветер загнал скопившиеся было тучи в океан, и они тонули, взывая о помощи, сигнализируя своими рваными лохмотьями, окровавленными закатом. Растревоженный океан швырял на берег высокие злобные волны, и они шипели, пытаясь сожрать пляжи и подмыть тем самым основу основ алгарвийской экономики, построенной, без всякого преувеличения, на песке.
Откинувшись на спинку сиденья, я еще раз прокрутил в голове все, что собирался сегодня сделать. Только бы кто-нибудь был у Тейшейры. Есть. Очередная дама бальзаковского возраста плачется ему в жилетку по поводу последних двадцати лет, прожитых, по ее мнению, впустую. Похоже, не врет: С такой фигурой трудно было бы прожить их иначе.
— О! Мой друг! Какой сюрприз!
Тейшейра, владелец музыкального бара «Россио», поспешил прекратить разговор с дамой, благо повод появился. Познакомив меня со своей собеседницей, он в нескольких словах рассказал всю мою биографию. Затем усадил вашего покорного слугу за стол.
Когда Тейшейра покупал этот бар — небольшой, на отшибе, в самом конце набережной, — многочисленные друзья недоумевали и разводили руками. Хитрющий Тейшейра молчал, утвердительно кивая головой: да, на отшибе; да, трудно найти; да, далековато от праздношатающейся толпы разноплеменных туристов. Довольно скоро все стало на свои места. Прямо через дорогу от этого единственного в квартале бара располагалась пожарная часть, и пожарники — люди, как известно, самые занятые на свете, — вскоре переселились к Тейшейре, где оставляли значительную часть своего жалованья. Пожары случались крайне редко, и Тейшейра с каждым месяцем все больше шутил, все лучезарнее улыбался, а мудрые друзья-советчики чесали в кучерявых затылках, удивляясь причудам экономической фортуны.
— Что будешь пить? Пока ничего? А когда начнешь? Может быть, минеральной воды? Как дела? Как бизнес? — Я молча улыбался, ожидая, когда у Тейшейры кончатся вопросы, ответов на которые он не ждет. — Как тебе вчерашняя игра «Бенфики»? Жоао Пинту — великий футболист, согласен? Да, конечно, у него нет поддержки, но хорош, правда? Что? Не Ромарио? При чем тут Ромарио? Я говорю про Жоао Пинту!
— Согласен, Тейшейра! — не выдержал я. — Жоао Пинту — маленький гигант большого футбола, но я предлагаю обсудить другую проблему. Час назад я подписал контракт, после чего могу несколько лет сидеть на берегу и плевать в море — беднее, не стану, а дома у меня есть бутылка коньяку, такого ты никогда в жизни не пробовал. Дай-ка мне на часок твою машину, и я со всеми возможными предосторожностями привезу ее сюда. Моя машина осталась возле офиса, — ключ куда-то запропастился.
— Какие проблемы! Держи! — Есть у Тейшейры очень хорошее качество: готовность всегда прийти на помощь. По крайней мере, если эта помощь — не деньги.
— Риту я тоже прошу принять участие в нашей дегустации. Обещаю, оцените. — Мне стало жалко даму. После долгой и теплой беседы с красавцем Тейшейрой — и в пустую холодную постель… Лучше уж пусть пьет всю ночь. Кажется, ей это нравится.
Так… Где его машина? Ага, вот она. Старенький «Сааб-Турбо». Вполне возможно, что это — излишняя подстраховка, но если служба безопасности «Ситаса» все же возьмет меня за кадык, то мою машину им не найти. Через нее обо мне можно узнать все необходимое за двадцать минут. А идти к «Ситасу» пешком — и вовсе глупо. Странно одетый дядя с рюкзаком за плечами — для ночной октябрьской Квартейры фигура слишком неординарная.