– Как ты себя чувствуешь?
– Великолепно. Лучше не бывает. Мы с Леонардо узнали, что случилось с Соммерсетом. Бедный лапочка, – пробормотала она, повернулась к старику и поцеловала его в макушку. – Поэтому мы взяли все, что было под рукой, и приехали составить ему компанию.
При мысли о том, что Соммерсета кто-то может называть «лапочкой», у Евы отвисла челюсть.
– Сегодня утром мы тоже были у врача, – сказал Леонардо, продолжая лучезарно улыбаться Мэвис. На нем были длинные и просторные белые брюки, а также длинная и просторная белая рубашка, которая свободно реяла вокруг внушительного тела и подчеркивала дымчато-золотистый цвет его кожи. С правого виска свисал конский хвост. Он был розово-голубым, как у Мэвис, и так же украшен колокольчиками.
– Что случилось? – Ева забыла свое отвращение к этой комнате и быстро подошла к Мэвис. – Что-нибудь с ребенком?
– Нет, все в порядке, – ответила подруга. – Очередной осмотр, только и всего. И, представь себе, мы получили фотографии!
– Чьи фотографии?
– Ребенка! – Мэвис закатила младенчески-голубые глаза. – Хочешь посмотреть?
– Гм-м… Вообще-то у меня…
– Я захватил их с собой. – Леонардо вынул папку из какой-то немыслимой щели в рубашке. – Мы взяли только те, на которых не видны интимные места. Потому что еще не решили, хотим ли мы это знать.
– По-моему, все это место достаточно интимно… – пробормотала Ева, показав на живот Мэвис.
– Давай, давай, посмотри на своего будущего крестника! – Мэвис взяла у Леонардо папку и раскрыла ее. – Ну разве он не прелесть? Просто слов нет!
Ева увидела какую-то недоразвитую безволосую обезьяну с неправдоподобно большой головой.
– Ну надо же…
– Здорово, правда? Можно даже пальчики пересчитать!
По мнению Евы, это было еще отвратительнее. Что ребенок делает этими пальчиками, сидя в утробе?
– Леонардо хочет перевести самые удачные снимки на ткань и сшить мне несколько блузок. – Мэвис сложила розовые губки бантиком и послала Леонардо воздушный поцелуй.
– Замечательно. Это будет замечательно. – Еве окончательно стало не по себе. – Собственно, я зашла посмотреть, как тут дела…
– Позволь угостить тебя чем-нибудь холодным. – Леонардо потрепал Еву по плечу.
– Спасибо. А где Рорк?
– В спальне с медсестрой. Проверяет, все ли в порядке. Мы с Мэвис пока побудем у вас.
– Конечно, побудем! – В доказательство Мэвис села на ручку кресла Соммерсета. – Мы проведем в городе еще пару недель, так что, если хотите, сможем приезжать каждый день. Если вам будет грустно или одиноко, только позвоните, и я сразу примчусь. – Она взяла здоровую руку Соммерсета и погладила ее.
Ева залпом выпила протянутую Леонардо шипучку со льдом.
– Ну, я только посмотрю, не нужно ли что-нибудь Рорку, а потом уеду. Мне нужно поработать над… – Она осеклась, увидев Рорка, вышедшего из соседней комнаты.
– Добрый день, лейтенант. Я не был уверен, что вы сумеете выбраться.
– Я была по соседству. – «Он измучен, – подумала Ева. – Другой бы ничего не заметил, но я слишком хорошо знаю его лицо». – У меня выдался свободный часок. Вот я и решила заехать и посмотреть, не требуется ли тебе помощь.
– У нас все хорошо. Медсестра Спенс довольна здешними условиями.
Соммерсет коротко фыркнул.
– Больше всего она довольна возможностью торчать здесь целыми днями, не ударяя палец о палец, злить меня и получать за это неслыханные деньги.
– Раз так, можешь не волноваться, – любезно ответил Рорк. – Я вычту их из твоего жалованья.
– Не хочу, чтобы эта женщина вилась вокруг меня днем и ночью! Я прекрасно могу сам о себе позаботиться.
– Либо она, либо больница, – отрезал Рорк.
Ева прекрасно знала, что, когда он говорит таким тоном, с ним лучше не спорить. Однако Соммерсет не сдавался:
– Кроме того, я сам знаю, как следует лечить переломы.
– Жаль, что в больнице ему не сделали клизму и не выкачали из него все дерьмо, – проворчала Ева прежде, чем Рорк успел открыть рот.
– Ева… – Рорк потер пальцами переносицу. – Перестань.
– Ну что ж… – Из спальни вышла женщина лет пятидесяти в длинном белом халате поверх бледно-розовой блузки и брюк. У нее были объемистые грудь и бедра, круглое лицо и волосы цвета имбиря, собранные в конский хвост. Голос у нее был резкий, а тон увещевающий и фальшиво жизнерадостный, как у профессиональных нянек и начинающих полицейских. – Компания – дело хорошее, но нам пора спать.
– Мадам. – Голос Соммерсета стал колючим, как проволока. – Нам спать не пора.
– А сегодня придется, – невозмутимо ответила женщина. – Сначала мертвый час, а потом сеанс физиотерапии.
– Ева, это медсестра Спенс, – поспешно вмешался Рорк. – Она будет ухаживать за Соммерсетом. Мисс Спенс, это моя жена, лейтенант Даллас.
– Ах да, женщина-полицейский… Как интересно! – Она подошла к Еве и с жаром пожала ей руку.
«Кожа у нее нежная, – подумала Ева, – но хватка как у борца».
– Вы можете быть совершенно спокойны. Мистер Соммерсет попал в хорошие руки.
– Не сомневаюсь… Что ж, кажется, нам пора.
– Лично я не собираюсь ложиться в постель, как какой-нибудь дошкольник! Не хочу, чтобы меня кормили с ложечки и причитали надо мной, как эта… особа! – прорычал Соммерсет. – Если я не могу найти покоя в собственной квартире, то уеду куда-нибудь в другое место!
– Послушайте, Соммерсет… – Мэвис, все еще сидевшая на ручке его кресла, погладила старика по голове. – Это ведь всего на несколько дней.
– Я уже сказал все, что об этом думаю! – Соммерсет поджал губы и злобно посмотрел на Рорка.
– И я тоже, – парировал Рорк. – А поскольку ты живешь под моей крышей и находишься у меня на службе, я…
– Это можно исправить.
– Скатертью дорога!
Еву заставила шагнуть вперед даже не сама эта фраза (прозвучавшая в ее ушах музыкой), а сильный ирландский акцент, говоривший о том, что Рорк готов взорваться.
– О'кей. Все выйдите отсюда. И вы в первую очередь, – она жестом показала на Спенс.
– Я не…
– Вы в первую очередь! – повторила Ева тоном, от которого бросало в дрожь даже старых постовых полицейских. – Немедленно. Мэвис, Леонардо, дайте мне минутку побыть с ним наедине.
– Ладно. – Мэвис наклонилась и поцеловала Соммерсета в щеку. – Все будет хорошо, лапочка.
– И ты тоже! – Ева показала пальцем на Рорка. – На выход!
Его синие глаза потемнели.
– Прости, не понял.
– Я велела очистить помещение. Можешь спуститься в спортзал и поколотить андроида или пойти к себе в кабинет и купить Гренландию. После этого тебе сильно полегчает. Ступай, – сказала она и весьма чувствительно ткнула Рорка в спину.
– Отлично! – бросил он. – Я ухожу. Грызитесь, сколько влезет. Надеюсь, до перестрелки не дойдет.
Рорк вышел, хлопнув дверью.
Мрачный Соммерсет скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Ему уйти было некуда.
– Мне нечего вам сказать.
– Вот и хорошо. – Ева кивнула и сделала глоток шипучки. – Продолжайте молчать. Лично я и пальцем не пошевелила бы, если бы вы уехали отсюда прямо в кресле и попали под автобус. Но Рорку не все равно. Сколько он на вас потратил? – Она посмотрела на наручные часы. – Около тридцати часов. Он переживал за вас, старался сделать так, чтобы вы были довольны, если такое вообще возможно. Вы напугали его, а Рорка напугать не так легко.
– Я не думаю…
– Молчите! Вы не хотите в больницу? О'кей, тут я вас понимаю. Вы не хотите иметь дело с медсестрой…
– Черт побери, она слишком много улыбается!
– Ничего, скоро перестанет. Вы ее живо отучите. Мне она тоже не нравится, но из двух зол всегда приходится выбирать меньшее. Так что запомните: если я по возвращении с работы увижу, что вы оба расстраиваете Рорка, то быстро положу этому конец.
– Ему нет нужды расстраиваться из-за меня.