Ника взяла атлас мира и отыскала на карте США город, в котором жил Рей. Это перст судьбы — не иначе! Город находился неподалеку от Сан-Диего, где в последний раз видели родителей!
Ника радостно закружилась по комнате в обнимку с презираемой до сих пор газетой. И вдруг, словно споткнувшись, остановилась. Виктория ни за что не согласится ей подыграть!
Она как в воду глядела. И, когда наконец решилась изложить сестре свой Великий Спасательный План, та пришла в ужас и негодование. Ника уговаривала ее до самого вечера, но все было напрасно.
— Виктошечка, миленькая, ты пойми, что это единственный реальный шанс найти папу и маму. Я с твоей помощью окручу этого Мистера Твистера в два счета. Он как миленький организует нам экспедицию. А потом выйду за него замуж, а ты с мамой и папой вернешься в Россию и будешь приезжать ко мне в гости в солнечную Калифорнию!
— Нет, нет и нет! Как тебе только в голову такое пришло! Это же обман! Тайком подменять друг друга, постоянно играть какую-то роль… Он же все равно потом узнает! Да я со стыда сгорю! И вообще у меня ничего не получится… Ника, это бред! Ты просто насмотрелась дурацких сериалов! Молчи и не говори со мной больше об этом! Все. Спокойной ночи.
И она ушла к себе, даже не поцеловав Нику перед сном.
Виктории снилось, что она летит на чем-то — то ли на вертолете, то ли на ковре-самолете? — очень низко над бутылочно-зелеными волнами. Выпуклый мениск океана покрывал все видимое пространство.
Внизу, совсем близко от нее, так, что она видела лица, плавали мама и папа. Они смеялись, брызгались водой, догоняли друг друга. Картина выглядела бы мирной и забавной, если бы не одно обстоятельство — кругом была одна вода. Ни клочка суши, ни лодки, ни плота… Похоже, мама стала выбиваться из сил, на лице появилось тревожное выражение, она оглянулась вокруг и что-то сказала папе. Тот тоже тревожно огляделся. Вика хотела им помочь, позвать в свое надежное, она это чувствовала, летучее убежище. Но они не замечали ее, а голос, как это часто бывает во сне, никак не прорезался. Поднялись волны, вода и небо потемнели, и только невесть откуда взявшиеся прожекторы, словно на сцене, высвечивали лица родителей. Вике стало страшно за них, так страшно, что она наконец закричала. Мама увидела ее и протянула руку. Но собственный крик — хриплый, надсадный — выдернул Вику из сна в реальность. Она плакала, изо всех сил зажмуривая глаза, чтобы удержать лицо мамы, успеть ее спасти…
Кто-то целовал ее мокрые щеки, гладил волосы, прижимал голову к родному душистому телу… Сестра Никитка, встрепанная со сна, в смешной модной пижамке с короткими штанишками, нашептывала, утешая Нику:
— Все, все, маленькая… Это только сон, только сон. Проснись, Тошечка!
— Никушка, родная! — Вику охватило чувство нежности и благодарности к сестре, такой заботливой и терпеливой с ней. Она подумала о том, что Ника всегда брала на себя их общие проблемы. Старшая сестра! Вика улыбнулась при мысли, что может обрадовать ее. Она нежно поцеловала Никину теплую руку, поглаживающую ее плечо, и тихо сказала:
— Никиша, я видела во сне маму и папу. Мне кажется, они живы и ждут нашей помощи. Я согласна, делай что хочешь.
Исчезновение
Примерно полтора месяца назад родители сестер, известные в ученом мире океанологи, академики Анна и Андрей Ивановы получили от своих коллег из Калифорнии приглашение на симпозиум. В солнечном городе Сан-Диего, где находился Институт биологических исследований, они бывали уже не раз и успели завести друзей. В прошлом году Андрей даже умудрился совместить во время поездки научную деятельность с «коммерческой»: на дружеской встрече ученых из Сан-Диего и Лос-Анджелеса случайно оказался голливудский продюсер, и Андрей так разрекламировал ему судна, находившиеся на балансе Московского института океанологии, что они туг же заключили договор об аренде двух кораблей для съемок фильма. Институту это было весьма кстати, поскольку содержание кораблей влетало в копеечку, а финансирование оставляло желать много-много лучшего.
Андрей Евгеньевич потирал руки, предвкушая удовольствие от поездки, встречу с друзьями-коллегами и возможность заключения очередных выгодных договоров. Ивановы — бывалые путешественники, любознательные и легкие на подъем, быстро собрались, оставили дочерям деньги, которых с лихвой хватило бы на три месяца (хотя уезжали всего на две недели), поручили девушек домовитой Арише и отбыли.
После симпозиума Анна позвонила домой и предупредила, что они немного задержатся: некий эксцентричный коллега-миллионер пригласил их слетать для научных исследований на один из островов Тихого океана. Она со смехом сказала, что название острова этот оригинал держит в тайне, и обещала рассказать все по приезде. Больше девушки о родителях не слышали. Спортивный «Локхид», на котором они отправились в путешествие, бесследно исчез.
Поиски, предпринятые страховой компанией и океанологической общественностью обеих стран, оказались безрезультатными. Решили, что самолет потерял управление и упал в океан. Дочерям прислали официальное уведомление о прекращении поисков, заканчивающееся словами соболезнования.
И все-таки Виктория и Ника почему-то верили, что родители живы.
Сестры были близнецами. Одинаковые платья и прически сделали бы их неразличимыми, но ни родители, ни друзья никогда не путали девушек: уж очень они отличались друг от друга характерами, вкусами, интересами и жизненными установками.
Вика была на час моложе Ники. Она родилась слабенькой и в детстве часто болела. В то время когда отчаянная Ника играла с мальчишками в футбол, гоняла на велосипеде или на коньках, Вика лежала на диване и читала. Может быть, многочисленные книги о соблазненных и покинутых оказали такое влияния на впечатлительную девушку, но Вика боялась любви, разговаривала с мужчинами только по делу и всячески скрывала свою привлекательность — в общем, по выражению Ники, была «синеньким чулочком». Казалось, ее интересовала только учеба, и, кроме близких и единственной подруги Ольги, она не имела других привязанностей. Она пошла по стопам родителей: оканчивала биологический факультет МГУ, изучала биосферу океана. У нее уже было несколько серьезных публикаций, замеченных в ученом мире. Короче, подавала большие надежды. Тем более что давно уже перестала слыть слабенькой и болезненной.
Академики придерживались в воспитании античных традиций: они считали, что быть хилым так же стыдно, как и глупым. Девочки с трех лет изучали языки и прекрасно говорили по-английски и по-французски. Обе, Ника раньше, а Вика чуть позже, когда окрепла, по настоянию родителей занимались спортом: отлично плавали, играли в теннис и шахматы, зимой бегали на лыжах.
Ника училась в МГИМО на факультете международных отношений. Студенческие годы она тратила не только на учебу и спорт. Вовсе нет! Пылкая, дерзкая и эмоциональная, она уже пережила несколько романов, и два из них не являлись платоническими. Как ни странно, платоническими оставались ее отношения с Иннокентием. Почему? Может быть, потому, что она слишком ценила его преданную дружбу и инстинктивно боялась ее потерять, так как в любви была весьма непостоянна? Ей еще предстояло в этом разобраться.
Счастливый случай
Получив уведомление о прекращении поисков, Ника, в отличие от сестры, не пала духом. «Перестань! — одернула она плачущую навзрыд Вику. — Родители не погибли. Я бы это почувствовала. Мы обязательно что-нибудь придумаем!» А что тут придумаешь? Единственным возможным выходом было отправиться самим на поиски папы и мамы, но для этого потребуются деньги, и немалые.
Разумеется, помощь предлагали со всех сторон. Узнав о Никином решении продолжать поиски родителей самостоятельно, друзья-художники затеяли серию вернисажей, доход от которых предназначался сестрам. Кешка с той же целью готовил очередную выставку фоторабот — предыдущие имели колоссальный успех. Крупную сумму жертвовал его папа, который разделял вкусы сына и при виде очаровательной Ники старательно втягивал выпиравший животик. «Родители, Никушка, это святое», — с подобающим случаю вздохом говорил он и охотно гладил девушку по плечу.