- Неужели новоприбывшие? – полностью игнорируя Натаниэля, произнес Кастиэль и коснулся рукой волос Мэл, которая с ужасом в глазах и с порозовевшими щеками резко отскочила от него, при этом случайно толкнув Натаниэля. Став совсем пунцовой, она опустила глаза вниз и, сделав еще шаг вбок, замерла, обняв себя руками. Тори это не понравилось. От состояния сестры напрямую зависит ее настроение, поэтому она нахмурилась и встала перед парнем, вперив в него злой взгляд.
- Если некуда глаза положить, положи на полочку, или в музей сходи. А грабли свои при себе держи.
Кастиэль удивился, но, надо отдать ему должное, быстро пришел в себя
- Милая, глядя на тебя я понимаю, что я лучше реально схожу в музей.
«Так он не просто эгоцентрик, а еще и хам..». Тори скрестила руки на груди:
- Свое мнение и дебильные комментарии можешь засунуть себе глубоко в за…
- Тори!
- Что? – недовольно посмотрев в сторону сестры, Тори снова обернулась к красноволосому, сощурив глаза, – не подходи к ней, понял меня?
Кастиэль поджал губы:
- Нет, милашка, не понял. Приказы свои засунь себе туда же, куда предложила мне засунуть свое мнение, – сделав шаг к девушке, он наклонился к ее лицу и зло сощурил глаза, – Полегче на поворотах.
Тори уже открыла рот чтобы послать его на три веселых буквы, но Натаниэль не дал ей сказать.
- Кастиэль, иди куда шел. Дамы, прошу пройти за мной, – сказал Натаниэль, чем вызвал улыбку у Мэл, которая сразу же последовала за ним. Тори снова подняла глаза к потолку, после чего пошла следом, кинув на Кастиэля равнодушный взгляд, при этом мысленно врезав ему промеж глаз. По дороге Мэл что-то спросила у блондина про бумагу в ее руках, которую Натаниэль у нее тут же забрал.
Натаниэль привел девушек в учительскую, где Тори сразу удобно устроилась на маленьком диванчике. Увидев, что Мэл смущается, она улыбнулась и немного наклонила голову к плечу, зовя ее сесть рядом. Мэл с улыбкой подошла, присела и еле слышно вздохнула, положив голову на плечо сестры... Так она чувствовала себя спокойней, а мысли Тори против ее воли повернули в сторону скорби и грусти…
Когда то мы уже сидели так, но тогда на другом моем плече лежала голова нашей сестры...
Тори неосознанно потерла шрам на запястье, который напоминал ей о ее боли.
Прикрывая глаза девушка в который раз понимает, что единственное, что ей остается делать сейчас, это сидеть и грустно вспоминать веселый смех и их общую веру в то обещание, которое они принесли друг другу, надрезав тонкую кожу запястья, на которой тут же появился тоненький багровый ручеек. Чувствовать, как рука Мэл с точно таким же шрамом накрывает ее руку и несильно сжимает, поддерживая и давая понять, что она прекрасно понимает, к кому сейчас обращены мысли ее сестры. Пожать ей руку в ответ, но не открывать глаза, потому что в глазах Мэл плескается отражение тоски собственных глаз Тори. Мы будем защищать друг друга так долго, что бесконечность нам позавидует…
Тори резко открыла глаза, вернувшись мыслями в сегодняшний день. Воспоминания нахлынули внезапно, но от этого не легче их выкинуть из головы. Тряхнула головой, избавляясь от всего лишнего на настоящий момент, и поняла, что в учительской стало подозрительно тихо. Бумаги не шелестят. Она подняла взгляд на Натаниэля, который стоял и наблюдал за ними. Да что ж это такое, в конце концов?!
Тори встала, уперев руки в бока:
- Нам станцевать с бубном? Или на шпагат сесть? Чего ждем-то?
Натаниэль улыбнулся:
- Бубны это конечно замечательно, но давайте начнем с расписания уроков.
Сзади послышался смешок. Натаниэль, улыбнувшись, перевел взгляд на хихикающую Мэл. Тори вдохнула побольше воздуха и приготовилась отправить этого улыбчивого кретина прямым маршрутом к стоматологу, чтобы там зубами сверкал, но Мэл, почувствовав ее настроение, вскочила с дивана и встала перед ней, чуть нахмурив брови. Тори закатила глаза, но все же послушалась и рот закрыла. Мэл обернулась к Натаниэлю и спросила:
- Ты ведь староста, верно?
- Верно. Я староста школы, и я очень рад приветствовать вас. Добро пожаловать. Вам выделили по шкафчику для вещей, их номера написаны в ваших расписаниях. По поводу клубов мы поговорим позже. Мы ожидали вас к началу учебного года, но ваша задержка не страшна, если не будете отставать в учебе. У меня есть лишь один вопрос по поводу ваших документов, а точнее по поводу подписи родителя или опекуна. Обе графы пустые.
Тори резко вскинула голову, кинув недовольный взгляд сначала на старосту, а потом на погрустневшую Мэл. Медленно подошла к столу, на котором лежала папка с документами и вытряхнула их на стол. Найдя то, что ей было нужно, она подняла бумагу на уровень глаз старосты. Он пробежал глазами по строчкам и глаза у него расширились. Он перевел взгляд сначала на Тори, потом на Мэл, потом снова на Тори, снова на Мэл.
- У тебя что, нервный тик? – Тори нахмурилась, кинув бумагу обратно на стол и отвернувшись, сказала: – С нашими документами все в порядке. Мы можем идти?
Перехватив расстроенный взгляд Мэл, Тори сжала челюсти. Выражение лица стало агрессивным.
Слепой идиот.
- Да, можете идти, если хотите. Вы приехали поздно, поэтому успеете только на последний урок. Этот урок закончится через 5 минут, следующий начнется через 10, и я могу проводить вас к классу, если вы подождете пару минут.
- Сами все найдем. Нам надо зайти в дамскую комнату, – наполовину обернувшись к старосте, нараспев произнесла Тори, с издевкой посмотрев на него. Тот смутился и опустил лицо к бумагам, пробормотав что-то на тему «увидимся в классе». Ну хоть лыбиться перестал.
Они вышли и Тори стала оглядываться по сторонам. Так, туалет вроде был где-то около лестницы. Она направилась в ту сторону, но Мэл встала перед ней, преградив дорогу. Её взгляд ясно говорил, что она думает о своей сестре. Сердилась Мелисса редко, но сейчас Тори поняла, что все-таки умудрилась вывести ее из себя, ничего, по большому счету, не сделав.
- Тори, зачем ты так? Что он сделал тебе? – не смотря на недовольство, голос сестры был тихим, а в глазах застыл вопрос.
- Ох, Мэл, не начинай. Ты сама все понимаешь. Мы по делу пришли, а он мало того, что на месте не оказался и я его искать ходила, так еще и в бумагах толком разобраться не может! Детский сад на прогулке прям. Тоже мне, староста. Пф, – Тори снова направилась в сторону туалета, но следующая фраза заставила ее замереть:
- Мы обе ее любили, но почему ты всегда сердишься, вспоминая о ней?
Ледяная змейка вины проснулась и привычно вцепилась в сердце, пуская по венам холодный яд. Тори прикрыла глаза, взяв свои чувства за горло и затыкая их. Пришлось напомнить себе, что Мэл не виновата в том, что Бэллы с ними нет. Моя ответственность только моя. Укол в виске предупредил Тори о надвигающейся и ставшей в последнее время нормой головной боли.
Она открыла глаза и повернулась к сестре, склонив голову:
- Прости, Милли…
Мэл отстранено улыбнулась и посмотрела на свои руки. Тори направилась к лестнице. Она наизусть знает все жесты Мэл, все её взгляды и вздохи. И то, что сейчас она отгородилась от Тори, ей совершенно не понравилось. Мысли девушки закрутились вокруг сестер – единственных людей, перед кем она испытывает вину. Она понимает, что вину перед одной из них она не искупит уже никогда.. но.. Мэл со мной и ее счастье в моих руках. Самое обидное, что сознанием Тори прекрасно понимает это, но голос этого самого сознания не может перекричать вопящее и замирающее от тоски и вины сердце. Дойдя, наконец, до своей цели, девушка толкнула дверь и встала перед умывальником, включив холодную воду. Умыв лицо, она почувствовала, как становится немного легче. Она не понимала, как это работает, но главное, что ледяная вода прогоняет эту невыносимую головную боль. Подняв голову, она увидела, что из зеркала на нее хмурым взглядом смотрит симпатичная девушка с темными волосами до поясницы, крайние пряди которых прилипли к мокрому лицу. Неправдоподобно длинные черные ресницы слиплись от воды и выглядели так, будто художник только что нарисовал их кисточкой на лице куклы. Различий во внешности у них с Мэл немного. Например, в черных волосах Мелиссы при ярком освещении проглядываются тонкие золотистые пряди, а на солнце кажется, что волосы немного переливаются, в то время как волосы Тори – черные до синевы. Брови Мэл напоминают формой мягкую дугу с еле заметным изломом, а брови Тори придают лицу высокомерное выражение своим более резким изломом. Ярко синие глаза по цвету и миндалевидной форме идентичны, но во взгляде Мэл видна открытость миру и мечтательность, которые усиливаются ее вечными улыбками. Взгляд Тори в большинстве случаев равнодушный. Ей плевать на то, что из-за отсутствия эмоций ей давали дурацкие прозвища.