Выбрать главу

Отодвинулась подальше от него, на что он опять зарычал.

Не знаю, что там происходило в голове у монстра, но он, проделав то же самое со второй ногой зайца, протянул её мне. Я попыталась отдвинуться еще, но наткнулась на стену.

Чудовище начало тыкать окровавленной конечностью прямо мне в лицо. Непроизвольно взвизгнув, я закрыла его ладонями, а монстр взревел. Одним махом он убрал от моего лица обе руки и видимо собирался накормить меня насильно.

Но как только губ коснулась окровавленная плоть, меня стошнило желчью и желудочным соком, ведь не ела я уже дня два.

Монстр отпустил и смотрел на меня чуть ли не с изумлением. Словно он мне только что предложил какой-то деликатес, а я капризничаю, ворочу нос и вовсе не оценила его стараний.

Однако, оценить что-то я уже не могла, ведь забившись в угол, просто зарыдала.

Все эмоции последних суток вдруг разом прорвались наружу, я плакала, чувствуя, как меня затягивает истерика. Иррациональный страх и шок, захвативший вчера, начал отступать, позволяя оценить всё происходящее почти разумно.

Хотя сейчас у меня почти ничего не болело, что само по себе было удивительным, но воспоминания были такими жуткими и с точки зрения моего мозга это казалось таким ужасным, что лучше бы сошла с ума.

Четко понимала, что не смогу найти выхода, что скорее всего, он будет держать меня здесь, насиловать, а потом возможно вообще вот так же сожрёт как эту сырую тушу.

Я не была героиней из современных фильмов, которая обладала бы невероятной красотой или умом, чтобы поразить пленителя. Даже не представляла, как нужно вести себя в этой ситуации. В нём же нет ничего человеческого.

Ни-че-го.

Начала раскачиваться из стороны в сторону, а потом и вовсе – бессильно биться головой о дубовую стену.

Как же мне сейчас снова хотелось умереть. Пусть бы он убил меня вчера. Зачем он пытается меня накормить, чтобы дольше издеваться?

Тут же я почувствовала тяжелое дыхание рядом и чужие сильные руки, которые легко оторвали меня от стены, и пересадили на его колени.

Взвизгнула и попыталась отстраниться, да только куда там – монстр держал крепко. Начала вырываться, но поняв, что это бесполезно, и что чудовище больше ничего не делает – просто крепко сжимает и смотрит, обмякла и продолжила реветь, уткнувшись в широкую грудь, чтобы не видеть окружающей обстановки и его самого.

Если ему так нравится смотреть на мои страдания – пусть смотрит. Может получив нужную порцию страха и моей боли, просто избавится от меня. Уже хоть каким-то способом.

Я плакала, потом отключалась от избытка эмоций и двухдневного голода, приходя в себя, всхлипывала и плакала снова, а монстр меня так и не отпускал.

Иногда чуть встряхивал и вопросительно порыкивал, утыкался носом в спутанные волосы, в щеки, слизывая соленые капельки с моей кожи, от чего я начинала плакать только сильнее, а он застывал каменным истуканом. Объятия его были тоже каменными, мне было жарко, душно и ужасно страшно.

Он не обнимал меня, не гладил, но и не сжимал, причиняя боль – просто держал. Как какую-то бездушную вещь. И конечно, ничего не говорил.

Не знаю, сколько прошло времени, но в очередной раз очнулась, когда солнце сквозь бревна стало не таким ярким и сил плакать у меня больше было, а потому просто всхлипнула. Голова была тяжелая, мысли почти пропали.

Мышцы монстра напряглись, но он даже не двинулся. Я же почувствовала чисто физиологическую потребность уединиться.

Хотя о чем это я, туалета здесь явно не было. Несмотря на истерику, организм требовал свое. И если поесть мне не удалось, то все остальное никто не отменял.

Прочистив горло, и глядя в одну точку перед собой, я прохрипела:

– Отпусти меня.

Монстр промолчал, но пересадил меня так, чтобы лучше видеть мое лицо. В его глазах снова – ни тени эмоций.

Черт, он же не понимает, – выругалась я про себя. Как можно договориться с существом, которое вообще не понимает, что я говорю.

Истерика выжала из меня все эмоции, сил бояться уже пока больше не было. Возможно с ним стоит общаться как с животным, которое чувствует страх человека, другие сильные эмоции, твердость? Пусть он не понимает (или только частично) что я говорю, но может среагирует на интонации?

Потому посмотрела ему прямо в черные глаза и сказала, стараясь, чтобы мой глосс был твердым и не дрожал:

– Мне нужно в туалет, понимаешь? Отпусти, у меня всё тело затекло так сидеть.

В его лице не изменилось ничего, взгляд остался таким же безучастным и пронизывающим, но руки он разжал, позволяя мне встать. И тут же подхватил, когда я чуть не свалилась обратно из-за затекших мышц.