Моё отношение к Александру уже совсем не то, что было в начале пути, и он это знает, но Александр знает также, что и мне тяжело и что по его «приглашению» я ушёл с прежней работы. Правда, не знаю, волнует ли его моя судьба, судьба тех, кто поверил в нас?.. Неожиданно господин Смелов предложил новую идею:
– А что, – говорит, – давай поедем к профессору, и пусть он, используя свои возможности геолога, топографиста и, конечно же, возможности маятника, поищет, например, старые клады, потерянные тайники по карте, чтобы недалеко было. Найдём, скажем, небольшой горшочек с золотом или серебром и превратим его в стартовый капитал.
«Вот куда смогла “зарулить” шальная мысль…» – подумал я.
Мы созвонились с профессором Бутановичем и рассказали о нашей «идее». Оказалось, что профессор сам уже не одну неделю аккуратно наносит на карты места старых кладов, попутно «запрашивая» через маятник, сколько и чего там спрятано, каких монет – золотых или серебряных, как глубоко лежит, доступен ли клад или на этом месте уже частная территория и построен новый дом и так далее.
Я понимал, что занятия кладоискательством – это совсем не то, что вначале мы с Александром планировали, но тяжесть моей ситуации была в том, что я в тот момент уже не мог отступать: нужно было либо идти до конца, либо признать перед всеми, что я полный идиот и что связал свою жизнь с ненормальным отшельником-алкоголиком.
Вот и офис профессора.
«Ну, хорошо, – подумал я, – раз уж приехал к профессору, то нужно разобраться до конца по поводу маятника».
Я рассказал Бутановичу, что дома проводил свои собственные опыты с маятником, задавая вопросы, и что я чувствую некую обратную связь, это не придуманные ощущения, и их невозможно перепутать ни с чем другим. Профессор улыбался, и по нему было видно: всё, что он, возможно, тоже ощущал, теперь не было индивидуально.
– Значит, я не один такой, не от мира сего, – сказал Бутанович, – а теперь давай вместе найдём какой-нибудь клад!
Мы с профессором склонились над картой. Всё шло ровно и хорошо. Маятник и в его, и в моей руке показывал чётко одинаковые результаты, сначала он запрашивал, а я проверял. Нужно было выбрать самое простое, не слишком удалённое место для поисков клада. Всё происходило у меня на глазах, я, как дублёр, чувствовал, практически даже предугадывал и без маятника те места, информацию о которых запрашивал профессор по карте. И вот через несколько часов перед нами лежала карта пригорода с нанесёнными координатами потенциальных кладов и их кратким описанием: в каком году клад был спрятан, при каких обстоятельствах, что внутри клада…
Наше внимание привлекли несколько кладов, расположенных недалеко друг от друга, почти рядом. Профессор «узнал» от маятника, что несколько веков назад рядом с современным городом проходила дорога богатых торговцев с караванами товаров и купцы делали там остановку на ночлег. И некоторые купцы, опасаясь быть ограбленными, иногда прятали рядом со стоянкой вырученные деньги, ценные украшения, серебряную утварь, а потом их забирали. Но часть тайников так и осталась никем не востребованной. Профессор, казалось, хотел «выжать» из маятника всё: сколько монет в запрятанных кладах, в чём спрятаны эти монеты (сложены в кувшин или горшочек, завёрнуты в рогожу либо упакованы по-другому), при каких обстоятельствах были спрятаны клады, не было ли на почве запрятывания убийств из-за денег…
Наконец всё было готово: карты, координаты по GPS, ноутбук, металлоискатель, лопаты и наше пиратское настроение! Мы поехали туда на рассвете следующего дня. Автобусная остановка находилась в восьми километрах от искомого места, и два часа ушло только на то, чтобы добраться до этой местности. Поляна, которая открылась нашим взорам, и вправду отдалённо напоминала стоянку. Мы принялись за работу. Профессор уже по факту «уточнил» у маятника место, где нужно было копать. Включив металлоискатель, мы истоптали всё вокруг, но прибор предательски молчал.
– Ничего, – сказал Бутанович, – возможно, что клад зарыт глубоко и техника не может определить сигнал…
Копали мы до вечера, то вместе, то по очереди, вымотались, вырыли яму около двух метров в диаметре и глубиной больше чем полметра. Глубже копать смысла не было, потому что даже если предположить, что купец мог закапывать горшок с серебром, делать это он должен был быстро и незаметно, а мы втроем уже вырыли целый колодец…