Наконец она ушла. Белый проследил за ней взглядом без особого любопытства, подмечая торопливую походку и резкие движения.
– Так за что я тебе должен заплатить? – спросил он, зачерпнул со дна миски остатки каши, доел её и положил руки на стол, приготовившись слушать.
– За сказку о чудовище. – Вадзим на весу отрезал неровный ломоть хлеба.
– И яблоневом саде, – напомнил Белый.
– И о нём тоже.
Говорить о деле Вадзим явно не спешил, и Белый начинал раздражаться.
В «Весёлом кабанчике» с утра было людно и шумно, и это не казалось удивительным: стоял он совсем рядом с Красными воротами, через которые проезжали повозки на Совинский тракт. Многие останавливались, заходили посидеть на дорожку или, наоборот, отметить прибытие в Старгород.
Белого толпа раздражала, и он мечтал поскорее уйти.
– Рассказывай, Вадзим, не тяни, – попросил он.
– Я устал. Топал от самого Твердова…
– Тем более говори покороче. И без этого твоего сказочного, – он покрутил кистью руки.
– Как хочешь, – гусляр выглядел обиженным. – Без этого так без этого.
– При чём тут Буривои?
– Как ты догадался? – Вадзим чуть не поперхнулся пивом, капли потекли по тёмной бороде.
– А кто ещё в Старгороде известен своим садом? Они так им кичатся, будто он из золота сделан.
– Тут дело не в золоте, а в том, что во всём Старгороде ни у кого даже репа толком не растёт, всё везут издалека, а у Буривоев сад чуть ли не каждый год плодоносит.
– И?
– Говорят, это потому, что они город основали. Сама мать сыра земля их благословила.
Белый с сомнением хмыкнул. Были боги на этом свете, которые от него, Белого, отреклись ещё при рождении, и мать сыра земля стала первой из них.
Вадзим ещё глотнул пива и наконец приступил к рассказу:
– В общем, речь действительно о Буривое…
Белый придвинулся, перегибаясь через стол:
– Что с ними?
– О, ты не слышал? – хмыкнул Вадзим. – Кажимеж Буривой, кажется, вступил в торговую войну.
– Так все в Старгороде в неё вступили, – пожал плечами Белый. – Что с того?
– Буривой, – Вадзим заговорил тише, – теперь на стороне Златоборска.
– Да ладно?
Корчма гудела, точно улей. Без конца хлопала входная дверь, гремели горшки и кружки, стучал топорик в руке хозяйки, тихо ворчала печь, и люди галдели без умолку.
Вряд ли кто-то мог их услышать, но Вадзим всё равно перешёл на шёпот:
– У Буривоя остался только младший сын, двое старших утонули во время ледохода, когда ратиславцы попытались прорваться. А у князя Вячеслава Окаянного есть дочь, как раз ровесница мальчишке. И Буривой с Вячеславом договорились породниться через детей.
– Ага, – протянул Белый. – И что от меня требуется?
– Ничего особенного. Просто нужно сделать так, чтобы у Буривоя не осталось наследников вообще.
Но знаков на запястье Белого было вырезано не один, а два. Значит, дело не только в мальчишке.
– Так нужен только сын или все дети Буривоя?
– А детей у него осталось всего двое: сын и дочь.
– Да раз плюнуть. – Белый облизал губы в предчувствии сладкого вкуса посмертков.
Он сильнее впился ногтями в грязную столешницу. Губы невольно растянулись в лёгкой улыбке. Это будет быстро и просто.
– Но лучше поторопиться: девчонку давно посватали какому-то скренорцу из Ниенсканса, и как раз завтра утром она уезжает. Её тут всем городом провожать будут. Нежелательно, чтобы она добралась до жениха. Он, говорят, знатный воин и может помочь своему тестю, послать людей на помощь…
– Как всё удачно сложилось, – хмыкнул Белый. – Но неужели нельзя было меня раньше нанять? Кто такой умный тянул до последнего с заказом?
– А кто оплатит заказ, тебя не касается, – Вадзим взял кружку, осушил её и вытер пивные усы. – Просто убей девчонку с мальчишкой и возвращайся завтра вечером ко мне.
– Сколько?
– Три тысячи.
Белый редко показывал чувства, но на этот раз не смог скрыть удивление.
– Три тысячи? – хрипло переспросил он. – Золотом?
– Три тысячи золотом, Белый, – довольно улыбнулся Вадзим. – Четверть мне, сам понимаешь. Но всё остальное твоё.
– Звучит сказочно прекрасно. Что, никакого подвоха?
– Никакого подвоха, – заверил гусляр.
Белый достал из калиты пару серебряных монет с чеканной совой, положил на стол.
– Расскажи-ка побольше про этого Буривоя и его сад.
Глава 1
Умер покойник
В среду, во вторник,
Пришли хоронить —
Он из окошка глядит.
Рдзения, Старгород
Месяц травень