Хм, я и сам не разу не вегетарианец, хотя жить исключительно на мясной диете не намерен. Вот и сегодня отдал должное простому, но неплохому завтраку, принесённому забавно пугающейся демонического облика нового владетеля женщиной лет тридцати: хлеб, какой-то травяной настой, мёд. И хватит, потому как наедаться с утра вообще не в моём стиле.
К тому моменту, когда я, подкрепившись, вновь вышел на свежий воздух, на некотором отдалении от дома собралась немалая часть обитателей деревни. Среди них я почти сразу разглядел Ктора, того самого мужика, которого застал вчера в лесу. Увидев меня, крестьяне загалдели было, но тут я поднял руку в жесте, привлекающем внимание, и громко произнёс:
- Вы хотели узнать насчёт своего будущего? Понимаю. Могу сказать сразу - оно по любому будет лучше, чем было бы, угони вас кочевники в свои степи. Остальное же во многом зависит от вас. Вот, например, лошади, которых вы получили. Получили?
- Да...
- А кому столько?
Ага, пошло-поехало. Сейчас, если пустить всё на самотёк, начнётся делёжка со всей своей сомнительной красе.
- Тихо! Вам нужен новый староста. И им будет... Ктор. Если увижу, что не справляется - назначу другого. Налогами вас придавливать не стану, но и бездельничать не позволю. Иначе увидите такого демона, которым вас жрецы пугали. Молчите... значит ясно. Ктор, подойди сюда!
Только было свеженазначенный староста, на лице которого читалось безмерное удивление, двинулся было в мою сторону, как толпа словно бы забурлила. Бурление - это не есть хорошо. Примерно так бурлит болото, булькая и исторгая из себя лопающие пузыри болотного газа, источающие отвратный гнилостный запах.
Вот и тут «пузырь» лопнул, прорвавшись на поверхность, исторгнув из себя... толстого невысокого человечка в одеянии, похожим на жреческое. А жрецы в людских поселениях известно какие в большинстве своем. Церковь Света, единому своему богу поклоняющаяся и ненавидящая всех других, но демонов особенно. По уровню ненависти у этих святош с порождениями Инферно могут соперничать разве что те самые темные темплары, поклоняющиеся чтимым в древние времена тёмным божествам.
- Отродье нечестивого мира, извращённого волею тебе подобных демонов! - неожиданно звучным голосом взвыл этот коротышка, простирая руку в мою сторону. - Проникая в наш благословенный Светом мир, вы несёте лишь смерть и страдания... Внемлите мне, добрые люди, обратите души свои к всеблагому Свету! Уходите с этой земли, которая отныне осквернена, пока нет на вас греха великого. Иначе души ваши будут погублены, а тело осквернится, принося муки вечные после смерти лютой! Я взываю...
Тут святоша заткнулся, от негодования глотая воздух. Ну как же, в чем-то я его даже понимаю. Вышел весь из себя такой фанатичный, наверняка готовясь принять участь мученика пред богом, начал пламенную речь, обличающую богомерзкое демоническое отродье. Рассчитывал, наверное, на классические, по его представлениям, действия злобного демона. Вместо этого же...
Вместо этого со святошей случился «очень умный Рувик». Прилюдно случился, во всей похабной красе. Этот мелкий пакостник явно примерял на себя амплуа шута. Нарочно или бессознательно, тут уж не скажу, но результат был впечатляющим. Как только святоша выполз из толпы и начал толкать свою одухотворенную речь, Рувик тоже... проявил творческие таланты. Само собой, в привычной извращённой манере.
Жрец Церкви Света был в рясе? Бесёнок тоже нацепил на себя её подобие. Ситцевое, в веселый цветочек. Наверняка оторвал кусок от платья какой-то деревенской молодухи.
Символ веры у жреца на груди? Рувик же умный, он и это не забудет, мать его этак и ещё раз так! Кусок понадкусанной колбасы на верёвочке не желаете ли? И как только святоша прикладывался к своему символу веры, Рувик откусывал кусок от своего, кхм, «символа». Причём после каждого откусывания блаженно закатывал глаза, гладил себя по пузу и довольно облизывался.
Мало того, это чудо в ситцевой в цветочек «рясе» и с колбасой на верёвочке в качестве украшения ещё и довольно точно пародировало все движения жреца Света. Рувик воздевал ручонки к небу, изображал гнев на физиономии, грозил кулаками. И выглядело это куда более запоминающимся, поскольку жрец стоял к крестьянам спиной, меня обличая, а бесёнок повернулся лицом к той самой толпе. А в толпе были не только взрослые, но и подростки обоих полов. Много ли им для смеха то надо? Конечно, они зажимали рты, но удержаться от хохота не могли. Глядя на них, и у некоторой части взрослых не получалось удержаться от ухмылки. И вообще, эмоции в толпе передаются очень быстро. Не только злоба или страх, но и смех, порой распространяющийся ещё быстрее.