- У тебя температура, - подозрительно ласково заявила, подтверждая его догадки, Мишонн.
- Ни фига, - пощупал Мэрл вслед за ней свой совершенно холодный лоб – а может, он уже коченеет перед смертью?
- Скорей всего, горячка такая сильная, что ты даже не ощущаешь, - вдруг подошел к нему необычайно резвый, как для чувака с протезом, Хершел, странно вглядываясь в его глаза и чему-то печально кивая. - Очень опасно находиться на ногах. В этом-то весь и подвох: больной даже не замечает, как ему плохо, и теряет последние силы на попытки поддерживать привычный образ жизни. Дэрил, Рик, помогите Мэрлу дойти до камеры. Я принесу лекарство. Должно помочь. Надеюсь.
Старик переглянулся со все так же скорбно кивающими Риком и Дэрилом, а Мишонн громко вздохнула. Судорожный всхлип Карен в тишине был последней каплей. Мэрлу стало плохо. Голова вдруг закружилась, второй завтрак подкатил к горлу, он, наконец, заметил свой жар, даже в горле кажется, першило. И рана на виске разболелась с удвоенной силой.
Попытавшись оттолкнуть нежно приобнявшего его с одной стороны шерифа, он не добился ни малейшего успеха и покорно поплелся по направлению к камере. Мишонн шагала впереди, радуя его взгляд приятными округлостями. Хоть перед смертью насмотрится! А может быть, и не только насмотреться успеет! Раз уж не суждено ему, как настоящему мужику, помереть в бою, так на бабе – тоже ничего такой вариант.
Созерцание округлых бедер Мишонн как-то уж очень быстро сняло все навязанные ему симптомы, и Мэрл, осторожно поведя плечами и поняв, что вполне справляется с ходьбой сам, оттолкнул от себя этих чертовых помощников, придумавших какую-то ерунду и самих в нее поверивших.
- Да чего вы мне голову морочите? Нет, ну башка болит, конечно… Но хоронить меня рано, блин! Не дождетесь. Я еще всех вас тут переживу, - усмехнулся он довольно, видя, какой, прямо-таки устрашающий, эффект произвели его слова на друзей.
Чего-то совсем у них плохо с нервами, неужели так сильно боятся войны? А толку вообще бояться? Тем более заранее? Кто знает, может, Филе завтра на голову какой кирпич грохнется удачно, а вот нервные клетки, как Мэрл где-то когда-то слышал, не восстанавливаются вообще-то!
- Обезболивающее, - пошептавшись о чем-то с жалующимися на его хорошее самочувствие Риком и Дэрилом, протянул пришедший Хершел усевшемуся на койку Мэрлу стакан воды и несколько таблеток. - Если лучше не станет, вечером еще дам. Мишонн в аптеке пополнила наши запасы лекарств. Можем себе позволить ради того, чтобы как можно скорей поставить тебя на ноги.
- Спасибо, крохотуля, - плюя на то, что тут топчется куча лишнего народа, не преминул ущипнуть он ее за крутое бедро и выпил лекарства, довольно наблюдая за тем, как все, кроме Мишонн, покидают его камеру. - Ну, давай хоть ты мне расскажи. Чего там эта полоумная Дэрилова зазноба вам такого рассказала, что вы ее выпустить решили?
- Ляг, Диксон, дай голове отдых, - закатила она глаза, подталкивая его в грудь, но все же отвечая на заданный вопрос. - Ничего интересного. Больше шума было. Она и правда чересчур впечатлительной оказалась. Передавала лекарство своим друзьям из Вудбери, у тех ребенка укусили, руку отрезали, а лихорадка не спадала. Эти друзья приходили… поблагодарить, сообщить, что ребенок выжил, и сказать, что они вроде как откажутся от войны с тюрьмой. И таких там немало. Обычные люди, сам понимаешь, им эта война совсем не нужна.
- Ха! И вы чего, уши развесили и поверили: что Кучеряшке, что этим ее стремным миролюбивым друзьям? - не смог сдержать он искреннего смеха. - Нет, ну эта дура, может, и сама верит в то, что несет, баба – конечно, друг человека, но собаки, и те порой умней. Но, блин, вы-то чем думаете? С какого хрена бы этих странных друзей кто-то выпустил бы из города? Они на Блейка работают, я тебе говорю, иначе бы не выбрались никак. У нас… у них там дебилы, конечно, на воротах стоят, но не настолько же. Так что морочат вам только… головы…
Мэрл зевнул уже в третий раз, вдруг ощутив непреодолимое желание спать, и еще успел заметить совсем опечаленную его словами Мишонн, которая, видимо, поддалась всеобщему желанию бесплатного сыра, забыв про мышеловку. Мыль о том, что такое хорошее и так быстро сработавшее обезболивающее явно обладало еще и снотворным эффектом, пронеслась уже незамеченной.
***
Проснувшись, Мэрл, еще не успев открыть глаз, растянул губы в улыбке. Судя по тому, что Мишонн сидела рядом на койке, прижимаясь бедром к его ноге, она, в самом деле, вдруг стала самой нормальной в мире бабой, искренне переживающей и заботящейся о своем герое. И хотя ему в ней совсем не то изначально понравилось, но и такого ведь порой хотелось. Тем более от Шоколадки – от нее любое проявление женственности было вдвойне ценней. Воспоминания об утренних радостях заставили Мэрла совсем уж довольно потянуться, отмечая ноющую, но уже слабую боль в голове.
- Чего, будем продолжать меня лечить? - пробормотал он, ожидая касания тонких прохладных пальцев, расстегивающих ремень на его штанах.
- Угу, - вдруг раздался какой-то совсем не такой, как надо, голос.
- Какого хрена, Дэрилина? - тут же распахнул глаза Мэрл, на всякий случай отодвигаясь от братца, которого, видимо, заразила слабоумием эта его Карен, иначе, почему он так горестно взирает и губы себе, как какая-то романтичная девица, до крови искусать успел?
- Чего? - не понял тот, между прочим, наполненного богатейшим философским смыслом вопроса. - Таблетки на столе. Лучше тебе вообще? Выглядишь – хреновей некуда.
- Так, конечно – с утра не жрамши, - не обратил даже внимания на лекарство он, приподнимаясь и разминая затекшие мышцы. - Ужин когда?
- Сейчас вроде. Эй, ты куда? Я принесу. Ну, или кто там. Бет, Мишонн…
- Слушай, у тебя детей целый выводок и баба явно не в себе, братишка, нянчись с ними. Я, может, и калека, я, конечно, сейчас на голову ушибленный и требующий усиленного питания, отдыха и прочих радостей жизни, но не совсем ведь еще немощный. Ну, чего расселся? Сам-то хавать идешь? Или аппетит от горя растерял? Не подохну, завтра буду в строю!
- Посмотрим, - хмыкнул Дэрил, почему-то совсем не радуясь, и уныло поплелся за бодро шагающим на запахи Мэрлом. - Слышь, ты это… Помнишь, говорил, мол, тебе тут не в кайф, возьмем баб и смотаемся…
- Не понял, - даже притормозил он, начиная подозревать, что в тюрьме и правда какая-то зараза появилась: может быть, эти посланники от Губернатора особым вирусом сумасшествия здесь всех потравили. - С какого это ты вдруг решил отсюда валить? Или чего, баба и детишечки дороже тощей задницы твоего любимого шерифа? Ну, логично, ага!
- Нет, я… ну, просто интересуюсь, - смутился братишка, явно не желая признаваться в подобном предательстве. - Чего ты сейчас думаешь-то?
- Да фиг его, я уж из-за тебя, придурка, и Шоколадки из головы давно выбросил. Нет, с одной стороны, война, все дела, а с другой, ну и время ты нашел мотать, блин, посреди зимы с двумя бабами и парой ни хрена, кроме болтологии, не умеющих пацанов…
- То есть сваливать ты не хочешь?
- Мэрл, зачем ты встал? Хершел говорил, ты совсем плохо себя чувствуешь! - показалась из-за угла спешащая на ужин Алисия, внимательно вглядываясь в его лицо и довольно улыбаясь. - Да нет, вроде бы поживей уже. Сон пошел тебе на пользу, определенно. Ну, мальчики, что стоим? Кушать!
Подтолкнув задумавшегося и снова впавшего в нездоровое уныние Дэрила, Мэрл с радостью последовал совету бойкой дамочки, под чрезмерно внимательными взглядами части тюремных товарищей занимая свое место рядом с беспокойно покосившейся на него Мишонн. И что они все так смотрят? Может, и правда заболели на голову? И в результате им кажется, что самые здоровые, наоборот, больны? Точно так же подозрительно оглядев всех вокруг, он предпочел сосредоточиться на еде и поскорей свалить в камеру – ну их к черту. А вдруг оно по воздуху передается? Ему уж точно заражаться нельзя! Хоть один человек должен быть здесь здоровым и трезвомыслящим!