— Первая стычка с ниндзя оставили мне десятка три царапин, да несколько их звёздочек в своей заднице утащил в качестве трофеев.
— Сюрикены, — поправил Олег.
— Да без разницы. Бойцы Митсуя появились очень вовремя, и особая благодарность им за то, что стали палить, не разбирая, в кого. Это и отогнало ту парочку, а то порубили бы меня на части.
— Это были синоби клана Хакуун. После падения клана Ига этот клан стал самым могущественным в Японии.
Иван про себя отметил, что Олег всё же отлично разбирается в том, что происходит в этом регионе, а затем отклонился назад и осмотрел творение рук своих ещё одним внимательным взглядом, оценивая результат. Ухмыльнулся, развернул получившуюся скульптуру и толкнул по столу к Олегу. Куликов не сразу понял, что именно видит. А когда разобрал, мрачно посмотрел на допрашиваемого. Иван за время их разговора вылепил из пустых банок его, Олега, голову в масштабе один к одному. Разве что лицо на скульптуре имело открытый рот и выпученные глаза, будто Олег что-то кричит или пытается заглотить нечто, что не помещается у него во рту.
— Хакуун так Хакуун. Как ни назови, эти две девочки изрядно меня потрепали.
— Это юноши, — поправил Олег, подавив желание выбросить куда-нибудь поделку из банок.
— А по ним не скажешь, — выразил сомнения Иван.
— Они — евнухи. Уже больше двух сотен лет Хакуун придерживаются кодекса Bunri. Мужчины из старшей семьи имеют по семь наложниц. Дети от наложниц в детстве кастрируются и обучаются до восемнадцати. А затем используются кланом, пока не погибают. Они редко доживают до двадцати пяти, в среднем умирая в двадцать лет.
Иван присвистнул.
— Я им даже немного сочувствую. Самую малость. Как их клан просуществовал-то столько лет?
— Это достаточно надёжная политика, — пожал плечами Олег. — Проблему неадекватно могущественных бесконтрольных практиков они решили, позволяя клану иметь постоянную живую силу. Убийцы Хакуун показывают впечатляющие навыки. И ты, значит, сумел от них отбиться?
Иван достал сигарету и закурил, с насмешкой глядя на Олега.
— Ага. Первый раз помогли ребята из Митсуя, ну а потом уже я был к ним готов. Очередь из автомата в лицо, она в таких вопросах помогает почти всегда.
Бобров сделал длинную затяжку и откинулся на спинку.
— Значит, своих целей я вполне достиг. Люй рассказал достаточно, чтобы наметить цель для удара.
— Ты его допрашивал?
Иван пожал плечами:
— Ага, типа того. Я спросил — куда мне сунуться и что подорвать, чтобы его родственники очень сильно захотели задушить меня собственными руками. Ну и он подсказал.
Олег тяжело вздохнул.
— Долго ты собираешься ломать комедию? Люй был практиком, а значит, для получения ответов его требовалось пытать.
Допрашиваемый хмыкнул и развёл руками:
— А мне повезло. Вот так сложилось. Хочешь — верь. Хочешь — не верь.
Куликову очень хотелось надавить, но приказ… Приказ диктовал другое.
— Продолжаем. Что было дальше?
Глава 13
Неожиданный стук в дверь в одиннадцатом часу вечера в таком доме, в котором жила Со Ён, обычно не сулит ничего хорошего. Сон Хо выглянул из ванной комнаты и вопросительно посмотрел на сестру. Девушка тихо спросила:
— К тебе?
И имела в виду она совсем не друзей, а скорее вопрос: «за тобой?». Но парень задумался, припоминая свои возможные грешки, и уверенно покачал головой, отрицая причастность к столь внезапному визиту.
Стук повторился.
— Со Ён, — донёсся приглушённый голос из-за двери. — Это Иван.
Знакомый голос. И явно тяжёлый, не уверенный, как обычно. Девушка сглотнула и после недолгих сомнений подошла к двери, неуверенно протянув руки к ручке.
— Ты один?
— Да, — подтвердил иностранец.
Конечно, он мог и врать, но… Девушка вздохнула как перед прыжком в воду и открыла дверь.
Иван стоял, привалившись к косяку. В кровоподтёках, бледный, с тяжёлым дыханием. И он был один.
— Сон Хо! Помоги!
Вдвоём брат с сестрой подхватили гостя и помогли ему пройти до комнаты и упасть на пол. Положить его на кровать они бы сейчас не смогли, да и это было неудобно. Пока брат метнулся к двери, чтобы её закрыть, предварительно выглянув в коридор, Иван глянул на девушку.
— Снова голой перед братом ходишь?
Девушка чуть смутилась. На ней были только новые, подаренные им трусики, да свободная маечка, оставляющая открытыми плечи и пупок.
— Что с тобой?