Не из личных предпочтений, вовсе нет, они могли оценить удобство и комфорт, что даровались современными технологиями. Они могли это оценить куда лучше всех вокруг. Большую часть жизни братья жили буквально в другом мире, в другой эпохе, в другой реальности, настолько бутафорское окружение им создали. Никаких технологий. Горное ущелье, деревянные дома, простая льняная одежда. Вода из колодца, удобства на улице, деревянная посуда. Посуда. Смешно. Деревянная плошка, предназначенная и для еды, и для питья, для всего. И никаких столовых приборов. Зачерпнуть из общего котла пресный рис и съесть руками. Затем этой же плошкой зачерпнуть воды из ведра. Весь рацион, вода и рис. И тренировки. Бесконечные тренировки. А ещё лаборатория. Братья ненавидели лабораторию. Там им причиняли боль, после лаборатории они долго приходили в себя. Их детство было ужасным, но основные ужасы были связаны именно с лабораторией. Офис Митсуя напоминал им лабораторию. И за этой они оба лютой злостью ненавидели местный интерьер.
Но их хорошо тренировали. Никто не сумеет увидеть на их лицах даже тени эмоции.
Сейчас они были одни, в комнате, выделенной им для проживания. Мизу смотрел запись их боя с объектом. Это было частью мастерства синоби, поставить камеру, записывать. Чтобы учиться. Чтобы находить и исправлять свои ошибки. Чтобы искать слабости врагов и учиться у них тоже. И чтобы потом отправить материал в клан, на ошибках будут учить новые поколения. Этот бой и он, и с Пей пересмотрели много раз.
В этом бою они проиграли.
Двум братьям, с детства приученным к тому, чтобы осознавать себя оружием, предметом, инструментом клана, не была свойственна гордыня. И тем не менее они по праву считали себя если не лучшей боевой парой клана, то одной из лучших. Они не знали поражений. Не совершали ошибок.
Братья впервые терпели такое поражение за последние четыре года.
Пока Пей выполнял упражнения для ускорения выздоровления, Мизу продолжал перематывать запись, запоминая каждую секунду.
И то, что он видел, не укладывалось в голове опытного воина. Не складывалось цельной картины. Слишком велика была разница между тем, что Мазу видел сейчас, и тем, что он чувствовал во время поединка. Там, тогда, Мизу чувствовал, что ему не хватает буквально немного, чуть-чуть. Чувствовал, что его противнику везёт, что он уходит из-под удара в последний момент, что лишь уловки спасли русского от клинков братьев.
Сейчас он видел иное. То, что невозможно было понять во время боя. То, что можно было понять только вот так, глядя со стороны, внимательно следя за каждым движением. Иван не совершил ни единой ошибки. За весь бой он не терял контроля и самообладания даже на сотую секунды. Все его движения, все действия, были экономны, скупы, точны. Безупречно выверены. И неизбежно эффективны. Итог боя не был случайным стечением обстоятельств. Это был закономерный результат, выражение превосходства противника над ними. Это не было удивительным, но заставляло задуматься. Их наставник когда-то сказал, что порой победить просто невозможно. Не могут младшие ученики побеждать мастеров. Так не бывает. Иван оказался лучшим мастером, чем они, вот и всё.
Вот только Иван не был мастером. В его жизни хватало чёрных пятен, но составить мнение о способностях парня возможность была. Он не был мастером. Он не был даже сильным бойцом. Посредственность, не более того. Эта загадка не давала Мизу покоя.
— Может это и не он вовсе? — предложил Пей.
— Зачем маскироваться? — возразил Мизу. — Только привлекать к себе лишнее внимание.
— Логично, — согласился Пей, закончив выполнять упражнения.
Его травмы не были серьёзными и не могли угрожать здоровью, но влияли на движения, сковывали. Следовало сначала срастить все ткани, прежде чем снова вступать в бой. Особенно с таким противником.
Мизу свернул запись.
Севший за свой компьютер Пей занялся просмотром картинок с камер. Когда-то их обучали в формате синоби древности, но после завершения базового обучения познакомили и с современным миром. В том числе научили скрытно устанавливать камеры и прочую шпионскую аппаратуру.
— Эй! Смотри! К старику пришёл Хён У. Докладывает что-то.
Оба брата тут же накинули наушники.
Начало разговора они пропустили. Острой необходимости в слежке за собственным заказчиком не было, но иногда мониторить общую ситуацию следовало. Му Хён своего кабинета не имел, старик уже отошёл от дел, и в повседневную рутину не вмешивался. Его наследник, второй по старшинству сын, управлял компанией и в основном самостоятельно принимал все решения. И потому разговор шёл в гостевой комнате. Му Хён восседал на большом диване, хмуро глядя на сына. Рядом со стариком сидела девушка в строгом костюме, державшая под рукой пару баллонов и дыхательную маску. Последнюю помощница раз в минуту прикладывала к лицу старика. Сын стоял перед отцом как провинившийся ребёнок.