— Дядя Миша, хочешь чаю? Только хороший чай, который я себе купил, не дам. Будешь пить ту пакетированную бурду, которую твои парни сюда купили.
Из комнаты вышел Михаил, держа в руках пистолет. Он был слегка потрёпан, на лице прибавилось шрамов и морщин, одежда хоть и была чиста, но изобиловала потёртостями и дырами. И этот суровый мужик улыбнулся, посмотрев на Ивана. Улыбнулся искренне.
— Жив, чертёнок!
Глава 19
Михаил действительно был рад увидеть Ивана живым. И даже активно это выражал. Примерно секунд двадцать, но для сурового мужчины даже этого было много. Однако трогательный момент закончился, и Михаил включил зануда-мод.
— Рассказывай! — потребовал он, пристально глядя на Ивана.
А Бобров как-то неожиданно понял, что… Не обязан подчиняться. Совсем. Даже в силу привычки уже не получается относиться к Михаилу так, как он относился к нему до всей этой истории. И потому Иван достал из кармана помятую пачку сигарет и под ошарашенным взглядом Михаила закурил. Отвернулся к кухонному столу и продолжил готовить чай.
— Ты так и не ответил, тебе наливать?
Зануда или нет, но Миша был профессионалом. И не мог не уловить изменения в настроении и поведении Ивана. Как он сам себе эти изменения объяснил, по сути, неважно. Списал на травму от смерти отца или на что-то иное — это ничего не меняет.
— Да. И налей мне тоже нормальный чай, — ответил Михаил под вопросительным взглядом Ивана… Изменившимся взглядом. И пояснил: — Мы всё это время на запасах сидим. А что там за запасы — сам знаешь.
— Понятно, — кивнул Иван. — А в магазин выйти?
Михаил поморщился:
— Мы на осадном положении. Выходим только ночью. Покупать можно только в местах, где нет камер. А в таких, кроме пакетированного, ничего и не купишь.
Иван хмыкнул:
— А я все твои уроки провалил. Вообще, не парился из-за возможного обнаружения.
В этот момент мужчина, пристально осматривавший своего подопечного, заметил кровоподтёки.
— Тебя ранили?
Иван безразлично кивнул:
— Ага. Добавили пару новых дырок. Сейчас, чаю попьём, и позволишь своим парням меня подлатать.
— Где? — спросил Михаил.
— Да увидите, не торопись.
— Где ты был, что получил ранение? — уточнил вопрос мужчина.
— А, ты про это. Новости включите. Поисковый запрос: Митсуя обосрались на автостраде. Не думаю, что они уже сделали официальное заявление о смерти Сяо, но перестрелку замять точно не могли…
— Сяо? Ты убил Сяо?
Иван кивнул:
— Да.
— Так это ты… — вот теперь Михаил был ошеломлён по-настоящему и смотрел на Ивана с каким-то священным трепетом.
— Что я? — не понял парень.
И протянул чашку Михаилу. Тот заторможено принял. Мужик, конечно, он тёртый, но у всякого человека есть предел гибкости шаблона. А Иван, парнишка, практически выросший на его глазах, в мгновение ока превратившись в убийцу. Это не укладывалось в его голове.
— Ты забрал оружие из тайника. Ты повесил эту карту. И ты последние дни кошмарил Митсуя.
— А, ты об этом. Нет, это не я, — спокойно ответил Иван.
Михаил нахмурился.
— Не ты?
Парень кивнул:
— Да. Это не я. И кто бы тебя об этом ни спрашивал — это был не я.
Подошёл один из подчинённых Михаила и что-то ему показал с планшета.
«Это запись боя?» — спросил Иван.
По взглядам, которые оба бросали на парня, и так можно было догадаться, но всё же…
«Да. Свидетель записал из окна последнюю часть боя на магистрали» — подтвердил Зевс.
Иван разом допил чай, докурил сигарету и выкинул бычок в чашку. А затем поднялся, не дожидаясь, когда Михаил досмотрит запись. Иван хотел уйти от разговора.
— А теперь я хочу спать. Поможете с первой помощью, или мне самому?
— Что за раны? — спросил Михаил, возвращая телефон.
Иван вздохнул и стянул одежду с туловища.
— Ниндзюк проткнул меня прямо в живот. Болит так, что матов не хватает.
Но там, конечно, была не только сквозная рана от меча.
— Ты… — Михаила передёрнуло, разрыв шаблонов продолжался. — Ты перешёл на четвёртый круг?
Это было логичное объяснение. Простое и понятное. Повышенная живучесть, возросшие способности, изменения в поведении. Последнее, конечно, с огромной натяжкой, но Михаил сам не был практиком. При всех своих талантах и способностях, людей, наделённых даром, чувствовать живу, он не понимал. И по иронии судьбы воспринимал способности практиков как некую мистическую хрень. В его глазах да, переход на следующий уровень мог объяснить почти всё что угодно. В том числе изменения в характере.