Не суть, однако. Сейчас у нас есть проблема куда важнее.
— Боюсь, нам никто не позволит его убить, — сказала я и успокаивающе потрепала зверька по голове.
По-моему, я даже услышала, с каким облегчением тот вздохнул после моих слов. Точно ведь все понимает!
— Эти создания считаются вымирающими, поэтому находятся под охраной государства, — продолжила я. — Это во-первых. А во-вторых, они к нечисти не относятся.
— Почему это? — удивился Дарек, с опаской взглянув на зверька. — Видок у этой животины тот еще, если честно.
Так и хотелось напомнить этому снобу о том, что по внешнему облику судят лишь ограниченные и глупые люди. Но я разумно придержала эту мысль при себе. Не стоит вновь начинать перепалку. Эдак мы до самого утра ругаться будем и так и не решим, что же делать.
Однако грифону тоже не понравилось высказывание Дарека. Он раззявил свою пасть и издал негодующий клекот. После чего взял и прицельно плюнул радужной слюной прямо на белоснежную рубашку из дорогого шелка. Причем сделал это настолько быстро и ловко, что Дарек не успел отреагировать. Да что там, даже я лишь изумленно заморгала, когда на груди стоявшего рядом парня вдруг расплылось некрасивое пятно с рваными краями. Ну будто на Дарека разозленный художник плеснул водой, в которой долго и упорно отмачивал свои кисти.
— Бьянка! — возмущенно взвыл несчастный и с нескрываемым отвращением принялся сдирать с себя рубашку.
— Ты чего это? — опасливо поинтересовалась я, когда уже через секунду парень предстал передо мной обнаженным по пояс.
Хм… Кстати, а он ничего так. В одежде глиста глистой, а оказывается, плечи такие накачанные. Просто высокий и поджарый, но не тощий, совсем не тощий. Вернее будет сказать — сухощавый и жилистый.
Невольно заныл нос, который лишь чудом сегодня избежал участи быть разбитым. Ох, думаю, если бы Дарек все-таки треснул меня, как собирался, то мне бы точно не поздоровилось.
— Ты же сама сказала, что слюна этой твари может быть смертельно опасной! — пояснил Дарек и выразительно передернул плечами.
Грифон тихо, но угрожающе заклекотал, явно собираясь плюнуть опять, и Дарек поторопился спрятаться за ближайшим столом и отгородился от зверя стулом с высокой спинкой.
— Не оскорбляй его, — попросила я. — Видишь, он все понимает. И ему не нравится, когда его называют тварью.
— Ишь какой обидчивый! — Дарек покачал головой, мудро не высовываясь на открытое пространство.
— Кстати, рубашку можешь надеть обратно, — милостиво разрешила я, поймав себя на том, что самым бесцеремонным образом разглядываю торс напарника.
В голове зароились всякие… мысли. Не то чтобы я прямо воспылала желанием к Дареку. Он по-прежнему мне не нравился. Но я внезапно с удивлением осознала, что мне приятно смотреть на его тело.
— Грифоны не ядовиты, — успокаивающе добавила я.
Дарек поднял с пола рубашку. С брезгливой физиономией посмотрел на внушительных размеров мокрое пятно, расплывшееся прямо по центру. И отрицательно замотал головой.
— Не хочу! — капризно заявил он. — Гадость какая!
И опять уронил рубашку, после чего с отвращением принялся вытирать пальцы о свои штаны.
Я постаралась скрыть недовольный вздох, вновь поймав себя на том, что глазею на плечи Дарека. Так, Бьянка, успокойся! Лучше вообще не смотреть в его сторону. Если он поймет, что я беззастенчиво любуюсь его телосложением, то без очередных пошлых шуточек не обойтись. Опять ведь подеремся.
— Так почему они к нечисти не относятся? — спросил тем временем Дарек, который, хвала небесам, пока не обращал внимания на мои взгляды украдкой.
— Потому что разумны. — Я принялась перечислять доводы, загибая пальцы. — Потому что миролюбивы и не нападают без особых причин.
— Это спорно, — хмыкнул Дарек и многозначительно посмотрел на свою рубашку.
— Но самая главная причина — они поддаются дрессировке и даже способны научиться говорить, — завершила я.
— Да? — оживился Дарек. — Их можно научить говорить? Отлично! — И медленно, тщательно выговаривая каждое слово, сказал, обращаясь к притихшему грифончику: — Попка дурак, дурак попка!
Я мученически возвела очи вверх. Ну как дитя малое, честное слово!
Грифон издал возмущенный хриплый крик — нечто среднее между карканьем простуженной вороны и скрипом давно не смазанной двери. Дарек приглушенно охнул и шустро нырнул в свое укрытие, догадавшись, что в противном случае вновь рискует получить плевок, но теперь уже в лицо.