Раздувать трагедию на ровном месте Вика умела, чуть ли не с младенчества… К примеру, в детском саду воспитатель позволила себе незаслуженно отчитать Вику, – в ответ на это девочка возомнила себя великомученицей, и, путем диких истерик, добилась того, чтобы родители насовсем забрали её из садика и наняли няню. Или, когда у соседского мальчика, споткнувшегося на пороге подъезда, пошла из носа кровь, – семилетняя Вика устроила дикий переполох и собственноручно вызвала скорую помощь, которая пришлась очень кстати, потому как у бабушки пострадавшего, выслушавшей Викины объяснения, тут же случился сердечный приступ. В пятом классе одноклассник, позволивший себе дернуть Вику за косичку, был объявлен врагом народа, и терпел Викин бойкот вплоть до окончания школы. Причем устраивала она все эти гипертрофированные паники абсолютно без злого умысла. Она действительно очень остро переживала любые мелочи. Впрочем, с возрастом это притупилось. Подозреваю, что маленькой Вике просто не хватало в жизни проблем.
Припарковав "Форд" под окнами конторы, в которой работал программистом мой бывший второй муж, я задумалась. С одной стороны, правила приличия обязывали оповестить Шурика, что машина на месте… С другой – принимать на свои хрупкие от недосыпа нервы заслуженную двухчасовым опозданием кару совсем не хотелось… Я решила оставить ключи от "Форда" внизу у охранника.
– Что, Кэт, опять страусизмом страдаем? – с очень грозным видом Шурик восседал на месте охранника. Камуфляжная фуражка и наигранно выпяченный подбородок в сочетании с видом классического интеллигента, коим обладал мой муж, давали потрясающий эффект. Смешно… Коммандос в очках и при галстуке, – Небось, собиралась ключики здесь оставить, а сама сбежать?
Надобно пояснить, что за пять лет тесной дружбы у нас с Шуриком выработался свой собственный сленг. "Страдать страусисзмом", – означало прятать голову в песок при малейших намеках на дискомфорт. Ну вот, человеческим языком это и объяснить сложно. В общем, "страусизм" – это когда проще уйти из дома совсем, чем дожидаться, пока всплывет, что ты случайно съел вчера весь пирог.
– Тебя что, понизили в должности? – я кивнула на место охранника.
– Мужская солидарность, – Шурик обречено вздохнул, – У охранника Жорика, свидание. Попросил на пару часов его заменить.
– Странный у тебя Жорик, – меня подобная ситуация почему-то развеселила, – Чего это у него днем свидание? И потом, у тебя что, своих дел нет в рабочее время, что ли?
– А я сегодня выходной… – вот тут мне, конечно, стало совсем не по себе, – Да, да, стыдись! Я знал, что раз ты так опаздываешь, то машину к офису будешь пригонять… Заметь, ради тебя несчастный человек в выходной день вынужден прийти на работу!!!
Я совсем расстроилась….
– Извини, у меня просто были неотложные приключения…
Сдавленный смешок за спиной заставил меня резко обернуться. Невысокий, крепкий, коротко стриженый парень, смахивал снег с рукавов спортивного свитера и с почти вызывающим интересом наблюдал, как я ковыряю пол носком ботинка. Я мимоходом пожалела, что не вырядилась в мини-юбку, – взгляд был приятный, понимающий, теплый, без единой пошлинки или слащавости. Обладателю такого взгляда хотелось понравиться.
– О! – Шурик радостно покинул пост за столом, – Смена караула. Катя, – это Жорик, наш новый охранник. Жорик – это Катя, моя старая жена. В смысле, бывшая…
Я мгновенно потеряла к новому знакомому всякий интерес. Человек, который ходит на свидания днем, оповещая об этом всех коллег по работе, ничего стоящего представлять из себя не может. Между прочим, у моего бывшего второго мужа тоже карие и не менее красивые глаза.
– Жорик! – охранник приветливо кивнул головой и потянулся за форменной курткой, что висела прямо за моей спиной. Отчего-то меня бросило в дрожь.