— Я тебе, Катерина, расскажу одну притчу. Когда я была молодая и глупая, а также наивная до крайности, познакомилась я с одним таким дядечкой. Пузик, зачес «взаймы», твидовый пиджак из «Березки», виски вместо водки… И вот, после долгих и совершенно целомудренных гуляний под луной, после многочисленных походов в Большой и Малый театры, на выставки и в концерты, мой дядечка, провожая меня до моей общаги, вдруг растроганно гладит меня по ручке и говорит, что не может больше смотреть на мои мучения, страхолюдную общагу и весь район Бирюлево-Товарное в целом. Есть, мол, у него квартира на Тверской — от тетушки досталась — и никто буквально там не живет, так что я могу туда перебираться и жить спокойно, учиться и трудиться.
— И ты дала ему по морде?
— За что? Говорю же — была наивная.
Катерина с сомнением посмотрела на Шурку, искренне пытаясь представить ее наивной дурочкой. Нет. Ничего не получалось. Шурка между тем, продолжала:
— И потом, ничего непристойного он мне и не предлагал, и за попку не хватал, и за грудь не щипал… Он совершенно искренне выказывал свое участие. Говорил, что я сэкономлю на квартплате, смогу высыпаться, а заодно буду поливать цветочки, оставшиеся от тети.
— Ох, Шурочка! И когда же все раскрылось?
— А не успело ничего раскрыться. Я, повторяю, была наивна до ужаса, поблагодарила моего благодетеля со слезами на глазах и въехала в квартиру тети. И уже через неделю познакомилась с отпадным парнем из МАИ, Юркой звали. Короче, в один прекрасный день дядечка заявился с шампанским и полным карманом презервативов, а мы с Юркой в койке кувыркаемся. Так и кончилось мое проживание в качестве содержанки. В смысле, тогда он мне и объяснил, что готовил меня именно на эту роль.
— Выгнал?
— Нет, сама ушла. Он был не особо рассержен, понимал, что дело молодое. Просто поставил условие — впредь никаких гостей, кроме него самого. И тогда я брякнула самую глупую глупость в своей жизни. Я спросила: а чего ж вы на мне не женитесь? И тут — я к чему все и рассказываю-то! — мой дядечка достал из паспорта фотографию, а на ней жена с двумя детишками. Люблю, говорит, ее больше жизни, ноги ей готов целовать, очень уж она устает, по дому убираясь и сынов моих растя, так что приставать к ней с глупостями — язык не поворачивается. А плоть слаба и сексу просит, вот я и решил завести себе любовницу, но не шалаву какую заразную, а все чин чинарем, только со мной, по определенным дням, в моей же квартире.
— Фу, Шурка…
— Да не говори. Это я вот про что: все эти… которые Незнакомок любят, удобно устроились. Жене цветы, а сам к любовнице. Сама посуди, надо тебе такое?
— Да я как-то не думала…
— А ты подумай. Наташка сама шлендра, для нее как раз такой вариант очень подходит. Старый и пузатый будет ей бриллианты дарить, а она налево бегать, но ты — не Наташка.
— У нее же Максим!
Шурка нахмурилась.
— Это подло и не по-товарищески, конечно, но что-то мне подсказывает, они с Максимом до ЗАГСа не доберутся. Разные они. Ему другое надо, да и ей… Так, ладно, не об этом сейчас речь. Значит, запомнила? Лифтон и чулки. До завтра.
6
Туфли были прекрасны, роскошны и удивительны. От них за километр разило высочайшим классом, дорогой кожей и истинно парижским шиком. Остроносые, причудливо изогнутые, на высоченном каблуке типа «стилет», они сразу делали хозяйку высокой и загадочной… Делали бы. Если бы не один бы нюанс бы.
Туфли были Катерине маловаты.
Не малы — в этом случае она не смогла бы и шагу ступить — а именно маловаты. Когда она в них влезла, ей показалось, что вполне терпимо, просто кожа еще не разносилась. Дойти до машины тоже показалось не такой уж сверхзадачей. Однако сейчас, в баре маленького частного отеля «Семь Слонов», туфли проявили истинную свою суть, и больше всего на свете Катерине хотелось завизжать, задрыгать ногами и сбросить ненавистные колодки прямо посреди уютного холла, после чего с облегчением сплясать босиком на чем-нибудь прохладном и гладком, типа барной стойки, и удалиться с позором. Или с триумфом — как уж спляшешь…
Туфли стоили триста баксов — и это во время распродажи! Катерина в жизни бы их не купила, но время поджимало, нервы были взвинчены, а кроме того, после решительного вычеркивания кандидатуры Сергея Куприянова из списка потенциальных принцев в душе образовалась мутная, сосущая пустота, которую срочно требовалось заполнить шопингом. Вот она и заполнила — туфлями и лифтоном на прозрачных бретельках.
Лифчик всю дорогу колол спину, а теперь перебрался вперед и колол по очереди левую и правую грудь. Спиной Катерина могла хотя бы потереться о спинку сиденья в машине, но грудь так запросто не почешешь, и потому она сидела и злилась, а чтобы отвлечь себя, рассматривала обстановку.