Наташка произнесла слабым голосом:
— Шурочка, не могла бы ты повторить еще раз: наша подруга лежала на полу, а между ног у нее сидел Куприянов и делал ей ЧТО?
— Массаж бедра, Наташенька. Ты не ослышалась.
— Да-а… Сто лет назад за такие вещи он был бы обязан на ней жениться.
Катерина оторвалась от селедки под шубой и с негодованием посмотрела на подруг.
— Клоуны, кончайте комедию. Сто лет назад не было фитнес-клубов. Я же сказала, никаких Куприяновых.
Наташка озабоченно покачала головой.
— Ты уверена, Катерина? Возможно, мы в чем-то ошиблись, и Куприянов вполне нам подходит?
— Сказано — нет!
Катерина сердито уткнулась в сырный салат. Про поцелуй она им не рассказывала и не собиралась этого делать. А что касается Куприянова… Она слишком хорошо помнила про сестричку Анюту и мачеху Марину. Он никогда не сможет всецело отдаться их личным отношениям с Катериной, между ними всегда будут стоять эти двое.
Да и нет у них никаких отношений!
Наташа кивнула понимающе и достала из сумки свой нечеловечески прекрасный компьютер.
— Тогда двигаемся вперед. Скажи мне, Катерина, как ты относишься к миру прекрасного, в частности, к изящным искусствам?
— Ну… в седьмом классе я играла на флейте, потом на нее сел Сашка Камкин, и она сломалась. Пела в хоре, но меня выгнали, потому как слуха не нашли. Да, а в десятом классе я сделала экологический коллаж и получила третий приз по району. А «Щелкунчик» я смотрела три раза…
Шурка и Наташка молча смотрели на нее, и Катерина смущенно заерзала.
— Вы чего это?
— Да вот думаем — ты действительно даун или притворяешься?
— Шура, помолчи. Главное — из каждого бреда выудить рациональное зерно.
— И что ты выудила из этого потрясающего рассказа о жизни Катьки Голубковой в искусстве?
— Балет.
— Балет?
— Балет. Знаете ли вы, Шура и Катя, что преподаватели в балетных школах в среднем на десять лет моложе преподавателей в любых других школах?
— Потрясающая информация, и главное — необходимая. Зачем Катьке об этом знать? Ее в балет не возьмут с такой ж…
— Александра!
— Жизнерадостностью! Балет — дело серьезное.
Наташка закатила глаза.
— Это же очень просто. Миллион женщин нашли свое счастье, отведя дочерей в балетный класс. Сидя в коридоре в ожидании своих малюток, они беседуют, делятся наболевшим… Короче, мало ли у кого какие знакомые? Неженатые племянники, разведенные сыновья.
— Наташ, ты меня прости, но это уже полный бред. Зачем я попрусь сидеть в коридоре балетной школы, если у меня нет детей?
— Да, действительно. Тогда… Тогда мы тебя пристроим в детский танцевальный коллектив «Радуга». Будешь по выходным сидеть на телефоне и искать спонсоров.
— И что?
— У меня там работает одна знакомая, отличная тетка, сплетница и болтушка. Она тебе мигом расскажет про всех потенциальных спонсоров, а ты начнешь их обзванивать, расспрашивать о жизни, крутить на бабки и потихоньку очаровывать.
— То есть в мое очарование наяву ты больше не веришь, предпочитаешь спрятать меня с глаз долой?
— Тебе всего-то и дел, что завтра прийти в красный уголок одного дома на Арбате и часа три повисеть на телефоне. Трудно?
— Нет, но, по-моему, глупо.
— Ну и ладно, не зажужжишь.
Катерина вздохнула. Вся затея с поиском подходящих женихов все отчетливее смахивала на бред сумасшедшего. Правда, Наташка выглядит спокойной и уверенной в себе — но Наташка всегда так выглядит.
Расплатившись, они вышли из кафе и пошли к машинам. Дождавшись, пока Наталья выведет свой серебристый «ниссан» со стоянки, Шурка схватила Катерину за плечо и вытаращила глаза до пределов возможного.
— А ты знаешь, что Наташка вчера дома не ночевала? Мне ведь Макс звонил, только она об этом не знает.
— Шур, оставь ты их в покое. Пусть уже поженятся.
— Да пожалуйста, если им охота, но тут ведь налицо интрига! Кого такого ухитрилась закадрить в том отеле наша фея Берилюна, чтобы завалиться к нему в номер в первый же вечер знакомства и не рассказать нам об этом ни словечка?
Катерина задумалась. В Шуркиных словах что-то было, точно. На Наташку это не похоже — она девушка без комплексов, но отнюдь не распутница, да и Макса своего любит… кажется. А самое главное — скрывать новый роман от Шурки и Катерины она может только в одном случае: если считает, что все закручивается всерьез.
Вот так искала-искала жениха для Катерины, да и встретила свою судьбу. А что, вполне может быть.
Он еще три часа мучил себя упражнениями, пытаясь выбить из головы все воспоминания об огне, который зажгла в его душе зеленоглазая Катя Голубкова. Он истекал потом и скрипел зубами — но руки все еще помнили прикосновение к нежной коже, и даже сквозь ядреный запах спортзала пробивался, казалось, аромат Катиных духов…