— Вот, возьми, — Илларион взял глиняную кружку и наполнил ее жидкостью из кувшина, того самого, откуда доносился приятный освежающий аромат. — Это лучше утолит жажду и придаст тебе сил.
Монах с улыбкой наблюдал за Майком, пока тот с наслаждением опустошал кружку. Теплый травяной отвар был так приятен и вкусен! Гость из прошлого не желал отрывать губ от глиняной посудины, но вскоре это все-таки пришлось сделать: в сосуде не осталось ни капли отвара. В следующий миг теплая волна медленно пронеслась по его телу, и он ощутил настоящий прилив сил. Боль в перевязанной шее стала отступать. Губы налились свежестью, кожа смягчилась. Все тело обвеялось легкостью и блаженством. Этот отвар поистине чудодейственен!
— Еще! — Майк протянул монаху пустую кружку.
— На сей момент достаточно, — спокойно ответил тот.
— Тогда, прошу вас, повторите сегодняшнюю дату, — попросил Майк.
Отец Илларион снова озвучил день, месяц и год, принадлежащие некой Четвертой эпохе и, заметив недоумение на лице собеседника, добавил:
— Похоже, ты совсем ничего не помнишь…
— Ох, нет уж, отче, дело не в этом, — возразил Майк. — Моя память в полном порядке. Я помню все, что происходило со мной с детства, помню события годичной давности, помню… что произошло со мной в лесу до того, как вы меня нашли… — последние слова он произнес с горечью, и мурашки вновь пробежали по его телу. — Дело не в памяти, отче. То, что я вам сейчас поведаю, может показаться безумием. Но это правда. Я не в силах предсказать вашей реакции, но желаю, чтобы вы просто мне поверили. — Майк глубоко вздохнул от переполняющего его волнения; монах сохранял молчание. — Дело в том, отец мой, что я пришел сюда из прошлого. И, судя по всему, из далекого…
— Из прошлого?.. — тихо переспросил Илларион; он был слегка взволнован, но старался не показывать этого, однако раненный успел заметить на его лице задумчивую растерянность вместо ожидаемого удивления. Монах молча сидел и смотрел на своего собеседника; из уст раненного также не доносилось ни звука, он пристально взирал на своего спасителя, пытаясь понять, что происходит в его душе. Ведь монах не набросился на него с расспросами, не посчитал безумцем и даже не улыбнулся, а о чем-то глубоко задумался. Слова Майка задели что-то в нем…
Но вдруг монах поднялся и медленно направился к выходу.
— Мне нужно идти, — не оборачиваясь, промолвил он. — Тебе необходим сон, ты еще слишком слаб.
Майк изобразил недоумение: ведь он только что проснулся и вовсе не хотел спать. Но он осознал, что монах сказал это, не подумав, ибо мысли его, похоже, были заняты чем-то иным.
И все же, желая хоть что-нибудь сказать спасителю на дорожку, раненный озвучил то, что первым пришло ему в голову.
— А куда поставить кружку? — спросил он, и этот вопрос показался ему чрезвычайно глупым.
— Поставь ее на стол, — ответил отец Илларион, по-прежнему не оборачиваясь.
— Действительно… — тихо промолвил Майк и намеревался было исполнить задуманное, но глиняная посудина неожиданно выскользнула из его пальцев. Из уст Майка донесся глухой свистящий звук. Он сильно зажмурил глаза, ожидая момента, когда падающий предмет разобьется о каменный пол… но никаких звуков не последовало. Раненный открыл глаза и с поразительным удивлением обнаружил, что глиняная кружка стоит на столе, а внизу нет никаких следов битой посуды. Он бросил недоуменный взгляд в сторону двери: монах с кривой улыбкой на устах смотрел на него в упор. Майк машинально улыбнулся в ответ, а человек в темно-серой рясе повернулся и вышел из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь. Раненный застыл, уставившись в одну точку. Да, по всей видимости, он еще слишком слаб и действительно нуждается в отдыхе.
Итак, стало известно, что за этими стенами распростерлась империя. Но откуда в будущем взялась империя? Откровенно говоря, все вокруг больше напоминает прошлое: обстановка, интерьер, одеяние монаха. Однако эту мысль мы смело можем отбрасывать: ее с успехом отвергает непривычная система летоисчисления, которую используют в этом мире. Что это за месяц Антилопы и Четвертая эпоха? Сколько же лет минуло с тех пор, когда Майк проживал на этой планете? На сей миг это всего лишь пустые вопросы, не имеющие толковых ответов.
Майк еще долго смотрел в потолок, не зная, о чем думать. Какие-то несвязные мысли, непонятные чувства, пугающие предположения смешались в его голове. Раненный не знал, сколько времени он пролежал в таком положении, но, по всей видимости, немало. Шагов за дверью не слышалось. Отец Илларион более не появлялся в этой комнате. И вдруг сильная тоска накрыла гостя из далекого прошлого. Он уже несколько часов находится здесь совсем один. Ни шага, ни звука не долетало до его слуха. Никаких признаков жизни вокруг, будто все покинули его.