- Это и правда все ерунда!
- Вот именно!
- Неважно, ведь жизнь не кончилась!
- Правильно!
- И все у меня будет хорошо!
- Непременно!
- И я найду новую прекрасную работу!
- Конечно, ты же умница!
- Естественно! Но перед уходом, скажу этому нефритовому бульдогу, что я о нем думаю!
Светка осеклась, не сразу осознавая, что я только что сказала, а потом испугалась.
- Стой! - завопила она резко хватая за локоть, когда я уже навострила лыжи в сторону кабинета босса. - Стой! Куда!?
- К нему! - твердо рявкнула, пытаясь вырвать собственную конечность из цепких пальчиков подруги. - Раз никто больше не может сделать этого, то я выскажу все, что думаю!
- Уж лучше порчу! - отчаянно пискнула девушка, безуспешно пытаясь удержать мое рвущееся на подвиги и восстановление справедливости тело. - Так меньше шансов, что тебя прибьют!
- А мне боятся нечего! - гордо подняла опухшее от слез лицо к потолку. - Зато совесть чиста будет!
Я ловко дернулась и таки вырвалась из захвата Светки, стрелой устремляясь к двери кабинета с надписью "Нотариус Костров В.В."...
Вы знаете, что такое волчий билет? Это крайне неприятная штука, когда тебя выпирают с предыдущего места упорного труда на благо Родины, без возможности устроиться на другое ему подобное.
В кабинет к Кострову В.В. я все-таки попала, все, что думаю о нем - высказала, а блестящую от пота лысину даже полила свежезаваренным кофе. Дымившаяся в кружке жидкость с шипением расплескалась по макушке босса, оставляя после себя очень миленький малиновый цвет ее кожи. Начальнику, видимо, такое сердечное прощание от несправедливо уволенной сотрудницы не понравилось, и он, противно повизгивая, аки свинья на заклании, полез драться в ответ. Однако его пухленькое и низенькое тельце было слишком уж не грациозным, из-за чего Василий Валерьевич и проиграл схватку куда более ловкой мне. Под испуганные причитание влетевшей за мной в кабинет Светланы, я настучала по уже красному темечку босса захваченными с его стола документами и гордо написала ярким синим маркером на все той же многострадальной лысине обидное - "Лжец!" Нагрянувшая на разборки охрана, немного поржала над собственным работодателем, который отливал насыщенным красным цветом и почти дымился от стыда и ярости, и под белы рученьки вышвырнула меня на улицу, похлопав на прощанье по плечу и пожелав удачи.
Закончился этот неприятнейший скандал тем, что Василий Валерьевич погрозился заявить на меня в полицию, но в итоге все же не стал, видимо, стыдясь подробностей данного инцидента. Зато теперь ни одна уважающая себя контора города на пушечный выстрел не подпускала меня к своим обителям, заявляя, что я не компетентна и положительных рекомендаций с прошлой работы не имею.
Как следствие этого, Лесницкая Руслана Анатольевна, я то есть, злая как тысяча чертей, сейчас грузила собственные вещи в старенькие жигули, с гордой надписью "Спасибо, что живой" на заднем стекле. Причиной этому служило никак не жгучее чувство стыда или раскаяния, а вполне весомый аргумент выселение из съемной квартиры. Денег, чтобы оставаться там у меня уже не было, а хозяйка, старая злющая старуха, смахивающая на Кикимору, заявила, что нищих в доме не потерпит. Доводы, что я непременно устроюсь на работу, нужно только немного подождать, на нее абсолютно не действовали. В ответ на любые аргументы она презрительно сплевывала из беззубого рта и показывала обидный кукиш, настаивая, чтобы я убиралась.
Убираться мне было особо некуда, кроме родного, но такого далекого Владивостока. Однако найденное во время сбора вещей завещание, про которое я давно забыла, дало мне мизерную надежду, что я все-таки могу не ехать обратно домой на другой конец нашей необъятной Родины...
Светочка, которой я утром позвонила в слезах, сетуя на противную старую деву, лишающую меня жилища, уже сейчас прибежала на зов и растерянно металась от подъезда к багажнику, помогая грузить вещи. Любимая подруга от моей идеи была далеко не в восторге и уже битых полчаса пыталась убедить в свой правоте.
- Руслана! Ну куда ты поедешь? - монотонно капала она мне на мозги . - Ты же не была там сто лет!
- Двенадцать, - поправила девушку. - И это не имеет никакого значения.
- Имеет! - гнула свою линию Света, слезно пронзая меня растерянными взглядами.
Вот умеет же на жалость надавить. Но я отступать не собираюсь. Все равно уже все решила.
- Я собираюсь начать новую жизнь, и это идеальный вариант.
- В лесу!? - в сотый раз ужаснулась подруга. - Среди медведей и волков?!
- Там нет ни тех ни других, - уверила собеседницу, со стоном запихивая последнюю коробку на заднее сиденье машины. - Пара кабанов, может, бегает, но я к этим животным уже привыкла. Вон, один из их представителей целых пять лет моим боссом был. Ничего выжила.
- Ужас! - испуганно передернулась девушка, хватая меня за рукав. - Русь! Ну останься у нас, пожалуйста! Сережа не против, поживи сколько хочешь! Зачем вдаваться в крайности?
Сережей величали мужа Светланы - Белого Сергея Александровича. Довольно небедного и успешного предпринимателя, который был старше моей подруги на пять лет и сдувал с нее пылинки с самого института. Девушка тоже безмерно обожала своего драгоценного супруга и теперь результат их любви отчетливо проступал сквозь легкое летнее платьице подруги, указывая на уже шестой месяц беременности. Именно этот факт и заставил меня почти сразу отбросить вариант проживания у семейства Белых. Подруга дорабатывала в конторе последние деньки, счастливо готовясь к декретному отпуску и появлению на свет орущего и визжащего спиногрыза. Сколько продлились бы мои поиски работы я не имела ни малейшего понятия, а сидеть на плечах молодого растущего семейства, болтая внизу ножкам, уж точно не собиралась.
- Даже не обсуждается! - отрезала, захлопывая обшарпанную дверь и надеясь, что напирающие изнутри коробки не вывалятся в процессе моего путешествия.
- Руся!
- Что, Руся!? Я уже двадцать пять лет Руся!
Подруга осеклась и всхлипнула, мгновенно бросаясь мне на шею. Правильно. Спорить со мной бесполезно. Упрямостью я в бабушку, которая всегда имела два мнения в своей жизни - свое и неправильное. Вот и внучка уродилась упертая как баран, наследуя бабулины гены...
- Пожалуйста, пообещай, что не пропадешь и будешь звонить! - провыла мне на ухо Света, крепко сжимая в объятьях. - Пообещай!
Я грустно вздохнула, обнимая подругу в ответ и клятвенно заверяя, что непременно выполню все ее просьбы. Девушка отстранилась и, быстро подошла к подъездной лавочке, поднимая с нее небольшой притащенный с собой пакет и протягивая его мне.
- Так и знала, что ты не согласишься и все равно уедешь, - всхлипнула она.
В заботливо собранном Светочкой пакете лежали несколько таперов с едой, термос с горячим кофе и пару бутылок воды. Я почувствовала, как к глазам подкатывают слезы и сама уже бросилась на шею подруги, крепко ее обнимая. В связи с расшатанными нервами от происходящих событий, я даже не вспомнила о необходимости долгого пути и о том, что нужно будет что-то есть. Зато ответственная и заботливая Света, зная меня как облупленную, собрала с собой ужин. Господи, как я без нее буду-то...
- Береги себя, пожалуйста. - обнимая меня в ответ заплакала подруга.
- Ты тоже, - всхлипнула я.
- И не забудь, ты будешь крестной для нашего малыша! Так что не пропадай!
Я быстро закивала, отстраняясь и утирая соленую влагу с щек. Как говорит моя мама: долгое прощание - всегда слезы, поэтому уезжать нужно как можно быстрее и не оттягивая неизбежный шаг. Последний раз чмокнув подругу в щеку и пожелав ей как можно больше счастья, я запрыгнула, наконец, в свою машину и, стараясь не смотреть на махающую в след Свету, двинулась к своей новой жизни.
Возвращаться обратно домой во Владивосток не хотелось. Родители и куча родственников безмерно гордились умненькой и способной Русланой, когда я, благодаря собственному упорству, поступила в один из престижных ВУЗов столицы. Когда же нашла работу по профессии, не мотаясь в подвешенном состоянии, как большинство выпускников, они вообще дружно расплакались и заявили, что я добьюсь в этой жизни самых высоких вершин и сделаю фамилию Лесницких уважаемой. На мои справедливые вяканья, что это всего лишь должность помощника нотариуса в маленькой частной конторке в крохотном подмосковном городишке, они отмахивались и говорили, что еще не вечер.. Разочаровывать гордящихся мной родственников я не собиралась, признаваться, что была несправедливо уволена и позорно вышвырнута из конторы - тоже. Вот и ехала сейчас в душном салоне старых жигулей на встречу кардинальным изменениям...