С точки зрения заработков, одного продукта или одной услуги недостаточно. Успешным наблюдательно–контрольным предприятиям лучше применять портфельный подход, при котором консалтинговые услуги, обучение, выступления в качестве спикеров и иные услуги приносят дополнительный доход и поддерживают основной бренд.
— Отредактированные выдержки из труда Марка Ли Хантера (Mark Lee Hunter) и Люка Ван Вассенхове (Luk N. Van Wassenhove) «Подрывающие новостные технологии: СМИ заинтересованных лиц и будущее бизнес–моделей охранительной журналистики». Рабочий документ Школы бизнеса INSEAD, 2010 год.
Бизнес–модели для журналистики данных
На фоне всего интереса и всех надежд, связанных с журналистикой данных, есть один вопрос, которым всегда интересуются редакции: каковы могут быть бизнес–модели?
Хотя мы должны быть внимательными в своих прогнозах, просто взгляните на недавнюю историю и нынешнее состояние медийной отрасли – это может помочь нам получить определенное представление. Сегодня существуют многочисленные информационно–новостные организации, которые выиграли от того, что адаптировались к новым подходам.
Такие термины как «журналистика данных», и новомодное словечко «наука данных» могут звучать так, словно они описывают что–то новое, но это не совсем так. На самом деле эти новые обозначения – просто способ охарактеризовать процесс переключения, который набирает силу десятилетиями.
Многие журналисты, кажется, не в курсе относительно размеров доходов, которые уже генерируются посредством сбора коллекций данных, анализа данных и их визуализации. Это бизнес информационной очистки и обработки. С инструментами по работе с данными и современными технологиями становится все легче проливать свет на очень сложные проблемы и вопросы, будь то международные финансы, долги, демографические темы, образование, и так далее. Термин «бизнес–разведка» описывает разнообразие IT–концепций, целью которых является представить ясный взгляд на то, что происходит в коммерческих компаниях и корпорациях. Большие и прибыльные компании нашего времени, включая McDonalds, Zara или H&M, делают ставку на постоянный сбор и отслеживание данных, которое они превращают в прибыль. И для них это работает неплохо.
Что меняется сейчас, так это то, что инструменты, разработанные для этого пространства, становятся ныне доступными и для других областей и сфер деятельности, включая средства массовой информации. И есть журналисты, которые берут и осваивают эти инструменты. Возьмите, например, Tableau, компанию, которая производит набор инструментов для визуализации. Или движение Big Data, где технологические компании используют наборы программного обеспечения (зачастую из открытых источников) для того, чтобы перелопачивать огромные объемы данных, извлекая уникальную ценную информацию за миллисекунды.
Эти технологии ныне могут быть применены к журналистике. Команды экспертов в Guardian и New York Times постоянно раздвигают границы в этой развивающейся области. А то, что мы сейчас видим – это лишь верхушка айсберга.
Но как все это способно генерировать денежный поток для журналистики? Большой, просто всемирный рынок, который сейчас открывается, связан с переводом, с трансформацией публично доступных данных в нечто такое, что мы можем обработать: делая данные видимыми, явными, очевидными, различимыми и человекоориентированными. Мы хотим иметь возможность устанавливать связь с большими числами, которые мы слышим каждый день по новостным каналам – понимать, что все эти миллионы и миллиарды означают конкретно для каждого из нас.
Существует целый ряд очень прибыльных медийных компаний, работающих с данными, которые просто применили этот принцип раньше других. Они демонстрируют здоровый рост и порой впечатляющую прибыль. Один пример: Bloomberg. Компания оперирует более чем 300 000 терминалов и поставляет финансовые данные своим пользователям. Если вы в финансовом бизнесе, то это мощный инструмент. Каждый терминал идет с клавиатурой с цветовыми кодами, и предоставляет до 30 000 возможностей искать, смотреть, сравнивать, анализировать. Он помогает вам решать, что делать в следующий момент времени. Этот ключевой бизнес генерирует примерно 6,3 миллиарда долларов в год, по крайней мере, такая оценка содержится в материале New York Times 2008 года. В результате Bloomberg нанимает журналистов слева, справа и в центре, они купили почтенный, но убыточный Business Week, и так далее.
Еще одним примером может служить канадский медиа–конгломерат, ныне известный как Thomson Reuters. Они начинали всего с одной газеты, потом купили ряд широко известных брендов в Великобритании, и потом решили два десятилетия назад уйти из газетного бизнеса. Вместо этого они выросли на базе информационных услуг, целью которых является предоставлять клиентам в ряде отраслей более глубокую точку зрения. Если вы озабочены тем, как делать деньги на специализированной информации, советом может быть просто прочитать историю компании в Wikipedia.
А взгляните на Economist. Журнал выстроил отличный, влиятельный бренд в медийной отрасли. В то же самое время «расследовательское подразделение Economist» сейчас больше походит на консалтинговое, информирующее о соответствующих тенденциях и прогнозах практически для каждой страны мира. Они используют сотни журналистов и заявляют, что обслуживают около 1,5 миллиона клиентов по всему миру.
И кроме того существуют также многочисленные основанные на данных нишевые сервисы, которые могут служить источником вдохновения: eMarketer в США, представляющий сравнения, списки, таблицы и рейтинги, и дающий советы любому, кто интересуется интернет–маркетингом. Stiftung Warentest в Германии — учреждение, следящее за качеством продуктов и услуг. Statista, вновь из Германии — стартап, помогающий визуализировать публично доступную информацию.
По всему миру сейчас накатывает целая волна стартапов в этом секторе, естественным образом освещающая широкий круг вопросов и тем – например, Timetric, целью которого является заново изобрести такой формат как бизнес–исследования, OpenCorporates, Kasabi, Infochimps и Data Market. Многие из них, конечно, являются экспериментальными, но все вместе они могут быть восприняты как важный признак перемен.
Потом есть государственные средства массовой информации, которые в смысле журналистики данных являются эдаким спящим исполином. В Германии 7,2 миллиарда евро в год вливается в этот сектор. Журналистика — это особый продукт: если она делается хорошо и качественно, это не только «делание денег», она вдобавок играет важную роль в обществе. Как только станет ясно, что журналистика данных может предоставлять лучшую и более надежную и достоверную информацию, и при этом делать это легче и проще, чем традиционная журналистика, часть этих денег может начать использоваться для того, чтобы в ньюсрумах стали появляться новые рабочие места.
Что касается журналистики данных, то она подразумевает не только «быть первым», но и «являться вызывающим доверие источником информации». В этом многоканальном мире внимание к себе можно генерировать и привлекать в изобилии, но доверие становится все более дефицитным ресурсом. Журналисты данных могут помочь сопоставить, синтезировать и представить разнообразные, несходные и порой трудные для понимания источники информации таким способом, который даст их аудитории по–настоящему ценное понимание сложных проблем. Вместо того, чтобы просто перерабатывать пресс–релизы и пересказывать истории и сюжеты, которые они где–то слышали, журналисты, работающие в секторе журналистики данных, могут давать читателям ясную, всеобъемлющую и настраиваемую по предпочтениям перспективу или точку зрения, снабженную интерактивной графикой, а также прямой доступ к первичным источникам. Не тривиально, но определенно ценно.
Так каков же наилучший подход для того, чтобы вдохновить журналистов данных изучить и использовать эту область и убедить руководство поддержать инновационные проекты?