Что же касается использования социальных медиа во время беспорядков, в данном случае, Твиттера, газета сделала визуализацию связанных с беспорядками и использовавшихся в тот период хэштегов, которая показала, что Твиттер использовался в основном для того, чтобы реагировать на беспорядки, а не для того, чтобы организовывать людей для занятия грабежами, и что активность под хэштегом #riotcleanup, спонтанно возникшей кампании по уборке улиц после беспорядков, продемонстрировала наиболее значительный всплеск во время периода беспорядков.
Фаза два: Прочтение/толкование беспорядков
Когда газета сообщила о своих выводах по результатам месяцев интенсивных исследований и тесной работы с двумя командами ученых, были сделаны две визуализации, которые начали широко обсуждаться. Первая, короткое видео, показывает результаты объединения данных об известных местах, где люди устраивали беспорядки, с их домашними адресами, и демонстрирующая так называемое «расстояние от места жительства до мест бунта». Тут газета поработала вместе со специалистом по транспортному картографированию, компанией ITO World, чтобы смоделировать наиболее вероятные маршруты, проезжаемые или проходимые участниками беспорядков, когда они отправлялись на грабежи, выделив различные образцы таких маршрутов для разных городов. Заодно выяснилось, что некоторым пришлось преодолеть изрядное расстояние.
Вторая визуализация показывает, каким образом распространялись слухи в Твиттере. После обсуждения с командой ученых было решено проанализировать семь различных слухов. Научная группа потом собрала все данные, имеющие отношение к каждому из слухов, и разработала график кодировки, по которому всем соответствующим твитам был присвоен один из четырех вариантов кода: когда люди просто повторяли, ретранслировали слух (заявление), отклоняли его (контр–заявление), ставили его под вопрос (сомнение) или просто комментировали (комментарий). Все твиты получили тройные коды и результаты были визуализированыгруппой Guardian по интерактивам. Guardian написала о том, как она конструировала эту визуализацию.
Что особенно примечательно и поразительно в этой визуализации, так это то, насколько мощно она показывает то, что очень трудно описать, и то, что касается вирусной природы слухов, и способов, которыми их жизненный цикл со временем выдыхается. Роль ведущих средств массовой информации очевидна в некоторых из этих слухов (например, в случаях прямого их разоблачения, или быстрого подтверждения их в виде новостей), как очевидна и корректирующая природа самого Твиттера в плане работы с такими слухами. Эта визуализация не только здорово помогла в создании сюжетов и материалов на тему, но также дала правильное понимание того, как работают слухи в Твиттере, что дает информацию, которая будет полезной при работе с будущими событиями.
Что становится совершенно ясно из последнего примера, так это мощная синергия между газетой и научной командой, способной осуществить глубокий анализ 2,6 миллиона посвященных беспорядкам твитов. Хотя команда ученых и создала набор сделанных на заказ инструментов, чтобы провести свой анализ, сейчас они работают над тем, чтобы сделать эти инструменты широко доступными любому желающему, кто захочет использовать ихдолжным образом, предоставляя своего рода верстак, рабочую поверхность, инструментальные средства для анализа. В сочетании с практическим руководством от команды Guardian получилось полезное ситуационное исследование того, как подобный анализ социальных медиа и визуализация могут быть использованы другими при создании сюжетов и материалов на столь важные темы.
— Фарида Вис, Университет Лестера
Сводные таблицы школ Иллинойса
Рис 43. Сводные таблицы школ Иллинойса 2011 года(Chicago Tribune)
Каждый год управление по делам образования штата Иллинойс публикует так называемые школьные «табели успеваемости», данные о демографическом составе и о результатах работы всех государственных школ Иллинойса. Это огромный набор данных, в этом году итоговый документ состоял более чем из 9 500 столбцов. Обычной проблемой со столь гигантскими наборами данных является проблема выбрать, что из этих данных показать (как с любым софтверным проектом, самое сложное – это не создать собственно программу, а сделать правильную программу).
Мы работали вместе с журналистами и редактором из отдела образования над выбором наиболее интересных данных (там полно данных, которые кажутся интересными, но про которые опытный журналист вам легко скажет, что они на самом деле неполноценны, небезупречны или вводят в заблуждение).
Мы также опросили и проинтервьюировали тех коллег по ньюсруму, у которых есть дети школьного возраста. Мы сделали это из–за того, что в нашей команде поставить себя в положение другого в этом смысле было сложно – в отделе, занимающемся новостными приложениями, ни у кого не было детей школьного возраста. По ходу дела мы многое узнали о наших пользователях и об удобстве и простоте использования, юзабилити (или отсутствии таковой) предыдущей версии нашего школьного сайта.
Нашей целью было сделать дизайн, предназначенный для пары конкретных типов пользователей в конкретных ситуациях: наш проект был призван служить интересам (1) родителей, чьи дети ходят в школу, и которые хотят знать, насколько их школа удовлетворяет требованиям, и (2) родителей, которые пытаются выбрать место жительства, так как качество школ часто в значительной степени влияет на это решение.
В первый раз работа над школьным сайтом заняла шесть недель, и работали над ним два разработчика. Обновленная версия 2011 года потребовала четырех недель и тоже труда двух разработчиков (на самом деле активно над последним проектом работали три человека, но никто не работал на полную ставку, так что в итоге можно сказать, что их было два).
Ключевым моментом этого проекта стал информационный дизайн. Хотя мы демонстрировали значительно меньше данных, если сравнивать со всем тем объемом оных, что был доступен, их, этих самых данных, было по–прежнему много, и задача сделать их удобоваримыми и легко усваиваемыми была не такой уж простой. К счастью, нам удалось одолжить специалиста из нашего графического отдела – дизайнера, который специализируется на представлении сложной информации. Он многому научил нас в том, что касается построения карт, схем, таблиц и графиков, и, в общем и целом, задал нам направление на пути к созданию такой презентации, которая была бы читаемой, но и не недооценивала способность или желание читателя понимать и анализировать цифры.
Сайт был создано в Python и Django. Данные хранились в MongoDB – школьные данные неоднородны и иерархичны, поэтому они плохо подходят для реляционной базы данных (в противном случае мы, возможно, воспользовались бы PostgreSQL).
Мы также впервые в этом проекте экспериментировали со стандартами твиттеровского пользовательского интерфейса Bootstrap, и были довольны результатами. Схемы и графики чертились при помощи Flot.
В приложении также содержатся многочисленные материалы о работе школ, которые мы сами написали. То есть оно, приложение, играет некоторым образом роль портала – когда появляется новая история, новый материал о школьном образовании, мы поднимаем его наверх приложения и помещаем рядом со списком школ, имеющих отношение к этому материалу (а когда этот сюжет становится популярным и набирает много «хитов», читателей chicagotribune.com начинают перенаправлять уже на само приложение, а не на материал).