По тем же ностальгическим причинам, по которым я поехал этой дорогой, ставлю кассету со старыми записями дядюшки Уоррена.[24]
В глубине лощины Ликс-Толл есть еще одна автодиковинка: ярко-желтый лендровер высотой футов десять — стоит у дороги рядом с гаражом. У него не колеса, а четыре черных трака, словно перед вами помесь лендровера с бульдозером «катерпиллер». Стоит там уже несколько лет. Простоит еще немного, и, может, я зайду к ним и спрошу: «Почему вы?..»
В спешке пролетаю мимо.
Винокурня находится на самой окраине Дорлуинана в лесочке, чуть поодаль от шоссейки на Обан; за железнодорожным переездом нужно свернуть на грунтовку. Управляющего зовут мистер Бейн; я прохожу прямо в его кабинет, и он устраивает мне обычную экскурсию по заводу: мимо сверкающих перегонных чанов, мимо жарких печей, сквозь влажные, отталкивающе-дразнящие запахи, мимо фонтанирующих стеклянных шкафов для охлаждения спирта и наконец — в прохладный полумрак одного из складов; вокруг шеренгами выстроены пузатые бочонки, а свет едва проникает сверху сквозь маленькие фонари, покрытые пылью и забранные решетками. Крыша здесь низкая, покоится на деревянных укосинах, толстых и сучковатых, опирающихся, в свою очередь, на редко расставленные металлические столбы. Под ногами — земля, утоптанная за несколько веков до крепости бетона.
Узнав о моей статье, мистер Бейн начинает волноваться. Дородный, печального вида хайлендер[25] в темном костюме с ярким галстуком — слава богу, что мы разговариваем с ним в полумраке склада, а не на ярком солнечном свете снаружи.
— Ничего, кроме фактов, — улыбаясь, говорю я мистеру Бейну. — Еще в двадцатые годы янки начали жаловаться, что их виски и бренди мутнеют, когда туда добавляешь лед, и попросили производителей устранить этот, как им казалось, недостаток. Французы, будучи французами, сказали американцам, куда им засунуть их кубики льда, а шотландцы, будучи британцами, сказали: «Нет проблем, вот что мы сделаем…»
При этих словах его глаза еще больше грустнеют, ну спаниель спаниелем. Я знаю, что зря я лизал свою чуточку, пока мы ходили по заводу, но не смог удержаться; в этом была какая-то непреодолимо привлекательная безнаказанность, какое-то обещание радости, и я засовывал палец то в рот, то в карман, потом снова в рот и кивал, слушая мистера Бейна, и напускал на себя заинтересованный вид; язык у меня немел, химический привкус щекотал горло, а мой невыносимо, безбожно затягивающий противозаконный наркотик делал свое дело, пока мы бродили по этому заводику, который приносил доходы правительству, производя другой, совершенно законный наркотик.
Язык у меня чуточку заплетается, но мне хорошо.
— Но, мистер Колли…
— И вот производители стали применять холодную фильтрацию: понижать температуру виски, чтобы масла, вызывающие помутнение, осаждались из раствора, который затем пропускают через асбест, чтобы удалить эти масла, и масла уходят, а заодно уходят вкус и цвет, причем вкус — безвозвратно, а цвет вы восстанавливаете с помощью жженого сахара. Верно я говорю?
Вид у мистера Бейна жалковатый.
— Ну, в общих чертах, — бормочет он, откашливается и смотрит поверх бесконечных рядов бочонков, теряющихся во мраке. — Но, гм, вы что, хотите написать, как это у вас называется — разоблачительную статью? Я думал, вы просто хотите…
— Вы думали, я просто хочу навалять очередной панегирик? О том, в какой прекрасной стране мы живем и как должны быть счастливы оттого, что производим этот всемирно известный, приносящий доллары напиток, и разве он не взбадривает при умеренном употреблении и разве он не великолепен?
— Ну уж это вам решать, о чем писать в вашей статье, мистер Колли, — говорит мистер Бейн (мне кажется или я действительно вижу тень улыбки?). — Но боюсь, было бы опрометчиво заострять внимание на таких вещах, как, например, асбест: люди могут предположить, что асбест содержится в нашей продукции.
Гляжу на мистера Бейна. Продукция? Я не ослышался: он сказал «продукция»?
— Но я вовсе не собираюсь ничего предполагать, мистер Бейн; я буду опираться на факты, и ничего, кроме фактов.
— Да, но факты, вырванные из контекста, могут создать превратное…
— Ну-ну.
— Видите ли, я не уверен, что вы выбрали для статьи правильный тон…
— Но, мистер Бейн, я считал, что вас вполне устраивает тон этой статьи. Поэтому-то я и приехал к вам: прослышал, что вы решили начать выпуск «натурального виски» без холодной фильтрации и без подкрашивания, причем сделать упор в рекламе именно что на помутнение и остаточные масла…
— Понимаете, — неуверенно говорит мистер Бейн, — маркетологи еще не решили окончательно…
— Да бросьте, мистер Бейн, мы оба знаем, что спрос имеется; дела у СМВС[26] идут блестяще, магазин «Кадденхедс» в Роял-Майл…
— Ну, все не так просто, — говорит мистер Бейн, вид у него теперь совсем потерянный. — Послушайте, мистер Колли, можем мы побеседовать… без протокола?
— Вы хотите поговорить конфиденциально?
— Ага, конфиденциально.
— Хорошо, — киваю я.
Мистер Бейн сцепляет руки в замок под брюшком, обтянутым костюмом, и очень серьезно кивает.
— Видите ли, э, Камерон, — говорит он, понизив голос. — Буду с вами до конца откровенен: мы подумывали выбросить на рынок пробную партию «натурального виски», построив рекламу на отсутствии холодной фильтрации, но… Видите ли, Камерон, на одном этом мы далеко не уедем, даже если товар и пойдет, по крайней мере, в обозримом будущем; мы должны учитывать и другие обстоятельства. Львиную долю нашей продукции мы продаем для купажирования, и никуда нам от этого, вероятно, не деться: это наш бизнес, это наш хлеб насущный, и мы рассчитываем на доброе отношение к нам тех фирм, которым мы продаем нашу продукцию, фирм, которые гораздо, гораздо крупнее, чем наша.
— Хотите сказать, вас предупредили, чтобы вы не раскачивали лодку.
— Нет, нет, нет. — Мистер Бейн, кажется, удручен, что его неправильно поняли. — Но видите ли, успех виски в большой степени зависит от его мистики, от сложившегося у покупателя представления о виски как о некоем уникальном, дорогом продукте. Это часть мифа, Камерон, это uisge beatha, живая вода, как принято говорить… Это давно сложившийся, прочный образ, очень важный для стимулирования шотландского экспорта и национальной экономики. Если же мы — а, говоря откровенно, мы во всем этом игроки второй лиги — сделаем что-то такое, что повредит этому образу…
— Например, внушите покупателям, что другие производители применяют холодную фильтрацию и подкрашивают виски жженым сахаром…
— Пожалуй…
— …то вы будете раскачивать лодку, — говорю я, — А потому вам посоветовали или отложить ваш первоклассный товар в долгий ящик, или забыть о продаже виски для купажирования и благополучно прогореть.
— Нет, нет, нет, — снова мотает головой мистер Бейн.
Но здесь, в зябком сумраке пропахшего спиртом склада, где столько вызревающего бухла — хоть «Авангард» пускай плавать, я прекрасно понимаю, что настоящий ответ, даже если и конфиденциальный: да, да, да. Вот, значит, как! Заговор, маскировка, выкручивание рук, шантаж, корпоративное давление на мелкого производителя: могла бы статья получиться — пальчики оближешь!
24
Дядюшка Уоррен — т. е. выдающийся американский автор-исполнитель Уоррен Зевон (1947–2003).
26
СМВС— то есть SMWS (Scotch Malt Whisky Society) — Шотландское общество производителей молт-виски.