Для евреев возвращение из лесов было очень печальным: «Я помню день освобождения. Он был дождливым. Мы с двумя детьми шли пешком за телегой. Когда мы вошли в деревню, у меня появилось такое чувство, будто мы должны просить прощения за то, что остались в живых. Вся деревня состояла из одной длинной улицы. В середине жили евреи, а на окраинах не-евреи, белорусы. Они стояли и смотрели на нас, словно мы были призраки, явившиеся с того света. Они уже привыкли к мысли, что нога еврея больше никогда не ступит на землю их деревни»[985].
На Волыни сохранявшаяся угроза со стороны УПА (Украинская повстанческая армия) заставила оставшихся в живых евреев искать безопасности в более крупных городах, особенно в Ровно, где поначалу собралось свыше 1000 евреев. Согласно подсчетам Шмуэля Спектора в этой области осталось в живых всего 3500 евреев. К концу года они стали переселяться в Польшу. Это продолжалось несколько лет, пока в Ровно не осталось почти ни одного местного еврея[986]. Сразу после войны гражданам бывших восточных польских провинций была предложена возможность «репатриироваться» во вновь образованное Польское государство, и этой возможностью воспользовалось много евреев[987]. Впрочем, для них Польша была всего лишь промежуточной станцией по пути на Запад. Никуда не исчезнувший польский антисемитизм достиг высшей точки в июле 1946 г. во время погрома в Кельце, унесшего жизнь 42 евреев. Много евреев было ранено. Это еще более подвигло выживших продолжить свой путь в поисках нового пристанища[988].
О том, куда после войны переселялись белорусские евреи, дают представление данные об эмиграции более 50 евреев из района Мира (см. Таблицу 8.2). Больше всего евреев переехало в Палестину, где они приняли участие в создании нового государства Израиль. Другими популярными среди эмигрантов странами были США и Канада, несмотря на существовавшие там иммиграционные ограничения. Другими основными регионами, принимавшими иммигрантов из Европы, были Южная Америка, Южная Африка и Австралия[989]. Три еврея, остававшиеся в Польше до середины 1950 гг., к 1970 г. покинули ее, что отражало трудности, с которыми они там столкнулись.
Таблица 8.2
Пункты эмиграции уцелевших евреев из Мира (установленные)
Источник: WCU 93/1
Меньше всего уцелевших евреев осталось в Советском Союзе. В Новогрудке, где до войны еврейская община насчитывала около 6000 человек, в настоящее время живет всего 5 евреев[990]. Значительные препятствия эмиграции советских евреев сохранялись вплоть до 1989 г., хотя в 1970-е гг. некоторые послабления были все же сделаны. Здесь, как и в остальных регионах Восточной Европы, периодические всплески антисемитизма заставили многих евреев отказаться в какой-то мере от своей национальной идентичности. Официальная советская пропаганда предпочитала вообще отрицать страдания евреев — жертв холокоста. Надписи на надгробьях многих еврейских могил характеризуют погребенных там просто как «мирных советских граждан»[991].
В первые недели и месяцы после освобождения многие евреи участвовали в опознании местных коллаборационистов и как следователи, и как свидетели. Свидетельские показания уцелевших евреев можно найти в советских судебных протоколах из районов Бара-новичей и Бреста. Они относятся большей частью к 1944 и 1945 годам. Освальд Руфайзен вспоминает, что осенью 1944 г. он писал для НКВД подробный отчет о своей службе в полиции[992]. Одна еврейка из Давидгродека работала следователем НКВД до того, как подала просьбу разрешить ей эмигрировать[993].
Точное число лиц, которые в Советском Союзе были преданы суду за коллаборационизм, неизвестно, но оно безусловно достигает нескольких десятков тысяч[994]. В районах, положение в которых автор данного исследования подробно разбирает, были заведены судебные дела на большинство лиц, работавших на немцев и оставшихся в Советском Союзе (или вернувшихся туда) после войны. Наказание грозило не только местным полицейским, но и членам отрядов самообороны (Самоохова) и особенно сельским старостам, а также лицам, служившим в гражданской администрации. Приговор обычно определял такие меры наказания: не менее 10 или 15 лет каторжных работ за службу у немцев и 25 лет или даже смертная казнь за более тяжкие преступления против государства и гражданского населения. В середине 1950-х многие осужденные, отбыв 5 или 10 лет заключения, были освобождены.
988
T. Richmond,
989
L. Dinnerstein,
991
J. Kagan and D. Cohen,
992
Dorking, Освальд Руфайзен, 27 февраля 1996 г. К сожалению, несмотря на неоднократные обращения в соответствующие архивы, копию этого ценного документа получить не удалось.
994
В Эстонии сохранилось 19.000 судебных дел коллаборационистов. Я благодарен Карлу Модигу (Carl Modig) из USHMM за эту информацию.