Войну против Советского Союза Гитлер с самого начала рассматривал как непримиримую борьбу между двумя диаметрально противоположными идеологиями[131]. Поэтому войну на советской территории он намеревался вести совершенно иначе, нежели на западе и даже в Польше. Целью Гитлера было не только победить врага, но и добиться его физического уничтожения. Всякое уважение к признанным международным сообществом «законам войны» было по-прано. В приказах, изданных вермахтом еще до начала вторжения, немецкие солдаты заранее освобождались от наказания за меры, которые они могли предпринять против враждебных гражданских лиц. Политические комиссары в случае пленения подлежали казни. Для оправдания этих крайних мер советский противник изображался в виде вероломного и жестокого варвара и «азиата».
Изданный 13 мая 1941 г. так называемый Gerichtsbarkeitserlafl (приказ о введении военной юрисдикции) санкционировал казнь подозрительных элементов в упрощенном порядке и обязательное применение коллективных репрессалий[132]. В своем сопроводительном письме от 21 мая командующий немецкой армией Вальтер фон Браухич разъяснял, что данный приказ относится лишь к случаям открытого сопротивления. Подчеркивая, что главной задачей войск является борьба с вооруженными силами противника, он передавал функции по «очистке» армейского тыла мобильным подразделениям полиции безопасности и СД — эйнзатцгруппам (Einsatzgruppen)[133]^ (СД — SD, Sicherheitdienst — служба безопасности СС — SS, Schutzstaffel).
В письменных приказах эйнзатцгруппам в начале вторжения не говорилось о полном уничтожении всех евреев[134], но двусмысленная фразеология этих документов с самого начала давала простор для применения крайних мер. Так, в первых приказах эйнзатцгруппам упоминалось, что евреи, занимающиеся государственные и партийные посты, подлежат казни наряду с другими радикальными элементами. В то же время эйнзатцгруппам рекомендовалось инициировать погромы, но стараться делать это незаметно. Главной мишенью этих первоначальных акций по «очистке» должна была стать не польская интеллигенция, а большевики и евреи[135].
Военные совещания и приказы этого периода показывают, что немецкая армия во многом разделяла идеологическое понимание войны как похода против предполагаемого иудейско-большевистского заговора. Военный историк Юрген Фёретер интерпретировал эти приказы как объявление Vernichtungskrieg, «войны на уничтожение» Советского Союза, состоящего из расово неполноценных народов, и создание жизненного пространства для заселения востока немцами[136]. Бомбардировку городов и голодную смерть гражданского населения немецкое руководство рассматривало как собственно военные цели[137].
Эта разрушительная энергия была в основном направлена на евреев. В начале немецкого вторжения развал советской власти часто сопровождался местными погромами. В бывшем польском округе Волынь Шмуль Спектор насчитал более 20 пунктов, где местное украинское население в это время учинило еврейские погромы. Кое-где преследовать евреев начали еще до прихода немцев, и хотя главным побудительным мотивом часто было лишь присвоение еврейского имущества, более половины погромов сопровождалось актами насилия, часто довольно жестокими. Например, в Тучине было убито 70 евреев, а многие, в том числе женщины и дети, ранены[138].
Типичный случай имел место в июле 1941 г. в Гнивани близ Винницы на территории Советской Украины. Немцы и украинцы всячески издевались здесь над евреями. Их согнали в одну комнату, заперли и заставили плясать. «Затем евреям приказали бить друг друга, а тех, кто отказывался бить своих друзей или родственников, немцы избили прикладами»[139].
Аналогичные погромы происходили и в Аитве при активном участии местных националистически настроенных «партизан». Эйнзатцгруппа А подсчитала, что существовавшие в Прибалтийских государствах организации самообороны, прежде чем они были распущены и вошли в состав вспомогательной гражданской полиции, успели «ликвидировать» 20.000 коммунистов и евреев[140]. После отступления советских войск в некоторых тюрьмах НКВД были обнаружены трупы убитых заключенных, что вызвало вспышки антисемитизма среди местного населения[141]. Согласно докладу эйнзатц-группы, во Аьвове местные жители согнали примерно 1000 евреев в бывшую тюрьму НКВД, которую занял вермахт. Их заставили убрать из тюрьмы трупы, после чего украинская полиция большинство из них убила. В Самборе (также в Галиции) разъяренная толпа убила около 50 евреев[142].
133
NAW RG 238 NOKW 3357; см. также «Приказ о комиссарах» от 6 июня 1941 г.,
134
См. особенно дискуссию между Alfred’oM Streim’oM и Wolfgang’oM Scheffler’oM об устных инструкциях, полученных эйнзацгруппами в Пре-тче (Pretsch) незадолго до вторжения: Р. Longerich,
135
OAM 500-1-25 pp. 13-17 и 391-4 приказ Гейдриха
136
J. Forster, «Das Unternehmen “Barbarossa” als Eroberungs- und Vernich-tungskrieg», pp. 413-47.
137
142
Множество заключенных было убито советской охраной в хаосе бегства при германском вторжении. Сообщается, что во Львове эти массовые расстрелы продолжались в течение целой недели: J.T. Gross,