Тем временем немцы приказали не-евреям убрать валявшиеся на улицах трупы. Менахем Шалев увидел это из своего нового убежища[326]. Он также наблюдал, как грабят имущество убитых. На следующий день погром закончился, и оставшиеся в живых евреи вернулись в гетто, так как им сказали, что там вполне безопасно. Они были потрясены, увидев, что в живых из их родных и друзей не осталось почти никого. Сведения о количестве жертв противоречивы. Если считать, что в 1942 г. 800 оставшихся в живых евреев были отправлены во второе гетто в замке Мир, получается, что 9 ноября 1941 г. в различных местах было расстреляно приблизительно 1600 человек.
Аналогичная крупная акция была проведена в Слониме всего через несколько дней — 14 ноября 1941 г. Один из оставшихся в живых еврей накануне не смог вернуться домой: немецкие войска уже оцепили гетто, и ему пришлось остаться ночевать у друзей. Вот что он увидел с чердака их дома: «Я видел немецких солдат, гонявшихся за людьми, избивавших их, я видел также маленьких детей, которых кидали на землю. Люди вопили. Потом я услышал шум моторов грузовиков, ехавших со стороны базарной площади. Вскоре все затихло. Часа два было тихо. Потом всё пошло нормально — открылись лавки, на улицах снова появились люди»[327]. Он больше никогда не видел свою мать, отца, брата и ребенка.
Вот описание этой операции, проведенной окружным комиссаром Гергардом Эрреном и полицией безопасности при поддержке вермахта, латвийской и литовской вспомогательной полиции, а также местной белорусской полиции: «Они вошли в гетто и сказали людям, что им надо покинуть свои дома и переселиться в другое место. Стариков, женщин и детей отвезли в Шепилово к ямам, заранее вырытым другими евреями, которые стали первыми жертвами расстрела и свалились в ямы, которые сами же вырыли»[328]
На базарной площади снова была проведена селекция, и тех, у кого была желтая рабочая карточка, оставили в живых[329]. В своем докладе от января 1942 г. окружной комиссар Эррен хвастал, что избавил Слоним от 8000 «лишних голодных ртов». В заключение он цинично заметил, что «приблизительно 7000 евреев в городе Слоним сейчас работают очень охотно, потому что боятся смерти. Весной они пройдут проверку на благонадежность и будет произведен отбор для дальнейшего сокращения»[330].
Как и в Мире, один еврей, потерявший сознание на краю ямы, упал в нее, и поэтому его не застрелили. Придя в себя, он выбрался наверх. Дальнейший рассказ основан на его воспоминаниях.
На площади евреям сообщили, что их переселяют, и вначале они в должном порядке пошли туда, куда им было приказано. Паника началась у железнодорожной станции, когда они поняли, что их не собираются везти по железной дороге, а гонят в лес по направлению к Барановичам. Здесь охрана усилилась, и отстающих расстреливали. Колонна шла по открытому полю и до леса было слишком далеко, чтобы бежать. Издали доносилась пулеметная стрельба. Примерно через час всем приказали сесть на землю. Мужчин отделили от женщин и заставили раздеться догола. Охранники подгоняли их прикладами и хлыстами, а затем группами по 20 человек погнали по тропинке на вершину холма. Там были две ямы. Одна была набита трупами доверху, а вторая только наполовину. Этому еврею приказали подбежать к краю той ямы, которая была наполовину пуста, и там остановиться. Что было дальше, он не помнит. Кажется, за полсекунды до залпа он потерял сознание и упал в яму. Кто стрелял, он не видел. Придя в себя, он вначале не мог понять, где находится. Понемногу он начал двигаться и высвободил один локоть. Ему было жарко, вокруг было сыро. Наконец он сообразил, где находится, но в каком направлении двигаться, чтобы выбраться из ямы, понять не мог. Он стал пробираться ползком, как змея, в ту сторону, откуда пахнуло холодным воздухом. Он дополз до края ямы, высунул голову и увидел звезды. На воздухе было холодно, а в яме тепло. Ему удалось выбраться из-под кучи трупов и прокрасться назад в гетто[331].
Некоторые свидетели видели, как местная белорусская полиция участвовала в этой акции. Полиция была организована вермахтом в качестве ОД подразделения охраны порядка; полицейские еще были одеты в гражданскую одежду. «Это была молодежь из Слони-ма, окрестных деревень, поляки»[332]. Один из выживших видел, как белорусские полицейские заходят в дома и выгоняют оттуда людей[333]. Другие говорят, что их использовали в качестве конвоя и в оцеплении при расстреле[334]. После окончания акции полицейские ее отпраздновали[335].
333
WCU D6249; см. также