На большей части подведомственных ей территорий гражданская администрация очищала сельскую местность, не расстреливая евреев, которые жили в деревнях, а переселяя их в ближайшие большие гетто. Так поступили с евреями из деревень вокруг Ка-мень-Каширска и Бреста в Рейхскомиссариате Украина[533], а также с жителями Новогрудка севернее Мира. В циркуляре от марта 1942 г., разосланном всем бургомистрам и сельским старостам района, окружной комиссар Новогрудка Трауб приказал шуцманам доставлять в Новогрудок всех евреев, обнаруженных в деревнях[534].
Гетто в Западной Белоруссии и на Украине создавались по-разному. Некоторые военные коменданты приказывали выделить для проживания евреев изолированные места уже в первые недели оккупации, когда они вводили для евреев первоначальные ограничения. В других случаях (в таких городах, как Брест) четко обозначенные территории гетто, обнесенные забором с колючей проволокой, были созданы только в декабре 1941 г.[535] В некоторых мелких городах гетто оставались более или менее открытыми достаточно долго в течение 1942 г.[536] Так, Генеральный комиссар Волыни—Подолья приказал запереть гетто в марте 1942 г.[537], а немецкие власти Мира заключили оставшихся 800 евреев в замок лишь в мае 1942 г.[538]
В Несвиже гетто было создано сразу после первой акции. По словам Шалома Холавски, оно было около 150 метров в ширину и 250 метров в длину. Находившиеся здесь несколько деревянных домов и пять кирпичных синагог были окружены забором[539]. Для согнанных сюда еще оставшихся в живых евреев жизнь вновь вернулась к своей суровой повседневности; Холавский вспоминает лишь о двух смертях в первые месяцы после акции[540]. В мелких сельских гетто от голода умирали редко — там можно было выменять что-нибудь съестное у крестьян или тайно пронести продукты извне[541]. Однако даже мелкие инциденты могли окончиться смертью. Освальд Руфайзен видел, как в Мире расстреляли четверых евреев по характерному обвинению во владении обрезком кожи или курицей[542]. Смерть могла грозить всякому, кого застали вне гетто не за работой. Так, в Полонке местные полицейские расстреляли несколько еврейских женщин и детей, бежавших из Барановичского гетто[543].
К марту и апрелю 1942 г. в некоторых районах, находившихся под контролем гражданской администрации, было рекомендовано провести массовые расстрелы евреев. В Барановичах новая крупная акция была проведена в начале марта 1942 г. По приказу начальника полиции безопасности Вальдемара Амелунга более 2000 евреев согнали на выемку железнодорожного пути за чертой города и там расстреляли[544]. Согласно протоколам послевоенных судебных процессов в Виннице, немцы расстреляли несколько тысяч евреев 16 апреля 1942 г.[545] На Украине, особенно на Волыни, многие из оставшихся евреев пережили осеннюю волну убийств — там, в мастерских вермахта, все еще работало много еврейских специалистов[546].
С начала 1942 г. совместными усилиями всех немецких нацистских ведомств была предпринята операция по «ликвидации» евреев, еще оставшихся в Генеральном комиссариате Житомир. Цель ее, по-видимому, заключалась в том, чтобы очистить местность от евреев к лету 1942 г., когда Гитлер собирался переехать в свой только что построенный секретный полевой штаб в районе Винницы, лагерь «Вервольф»[547]. В документах Имперской службы безопасности (RSD), служившей личной охраной Гитлера, говорится о расстреле большого количества евреев в январе 1942 г. недалеко от строящегося бункера Гитлера близ Винницы. В этой операции участвовала и местная полиция безопасности[548].
Более мелкие еврейские общины Житомирского округа стали жертвой убийственной «волны» расстрелов в первой половине 1942 г. Подробные свидетельства об этих акциях можно найти в протоколах послевоенных судебных процессов. В начале лета 1942 г. в местечке Гнивань близ Винницы было убито около 100 евреев, в том числе женщины и дети. На рассвете немецкие и литовские охранники лагеря военнопленных совместно с жандармами и украинскими шуцманами выгнали евреев из их домов, построили в большую колонну и повели в лес. На строительной площадке всего в нескольких сотнях метров от деревни была заранее вырыта яма. Здесь евреев расстреляла немецкая служба безопасности (СД) из Винницы. Одному еврею во время облавы удалось спрятаться, и в 1991 году он смог показать место расправы австралийским следователям[549].
533
S. Spector,
534
Циркуляр областного комиссара Трауба (Traub) деревенским старостам и старейшинам, Новогрудок, 6 марта 1942 г. Опубликовано в J. Kagan and D. Cohen,
536
S. Spector,
544
Рапорт эйнзацгрупп о деятельности и ситуации № 11 за 1-31 марта 1942 г. (опубликованы в Р. Klein (Hrsg.),
545
546
NAW RG 238 3257-PS Seraphim Рапорт, 29 ноября 1941 с сопроводительным письмом от 2 декабря 1941 г.;
547
ОАМ 369-1—29, рр. 24-5 Secret Field Police Note
548
ОАМ 1323-2—230 Schmidt Rattenhuber’y, 12 января 1942 г. В 1991 г. место, где располагался бункер Гитлера (севернее Винницы), был всего лишь заросшей ямой с бетонными стенами. О формировании RSD см. Р. Hoffmann,
549
О событиях в Гниване см.