Одновременно происходила «ликвидация» последних еще оставшихся в сельской местности гетто. Примером сотрудничества батальонов немецкой полиции охраны порядка с местными шуц-манствами является акция, проведенная 1 ноября 1942 г. в деревне Самары близ Дивина. Здесь 72 немецким полицейским из 15 полка полиции охраны порядка помогали 39 шуцманов. Они начали окружать деревню в 2.45 ночи и на рассвете обыскали дома. 27 евреев были расстреляны при попытке к бегству. После того был проведен второй обыск, и общее число пойманных и убитых евреев достигло 74. Одну украинскую семью, состоявшую из одного мужчины, двух женщин и троих детей, убили за то, что они спрятали еврея[638].
Несмотря на эти суровые наказания, некоторые христиане все же подвергали себя большому риску, спасая своих соседей. В середине октября 1942 г. во время «ликвидации» Брестского гетто[639] один еврей с семьей во время первой облавы спрятался в подвале собственного дома. Спустя неделю их нашли и доставили на центральный сборный пункт. По дороге ему удалось отделиться от всей группы и спрятаться в доме своего друга-христианина. Здесь он оставался до конца войны. Из всей семьи в живых остался он один[640].
В сообщении польского подполья этого периода подчеркивается роль местной полиции в Бресте, где служило много поляков: «Брест. Ликвидация евреев продолжается с 15 октября. За первые три дня расстреляно около 12.000 человек. В настоящее время ликвидируются остатки тех, кто успел спрятаться. Место казни — Бронна Гора. Ликвидация проводится мобильным отрядом СД и местной полицией. Сейчас “завершение” проводит только местная полиция, в состав которой входит много поляков. Они нередко проявляют больше рвения, чем немцы. Часть еврейского имущества используется для меблировки немецких домов и контор, остальное продается с аукциона. Несмотря на то, что во время ликвидации было найдено оружие, евреи вели себя пассивно»[641].
В докладе также отмечаются многочисленные грабежи, ставшие характерной чертой трех «ликвидаций». Как сообщается, в послевоенном суде один полицейский из Брестского округа показал: «Все еврейское имущество было разграблено немцами, которые взяли себе лучшие вещи — платяные шкафы, мягкие диваны, посуду, одежду и обувь, а остальное продали лавочникам для простого народа. Я тоже участвовал в грабежах. Через неделю после расстрела евреев я отправился в гетто и в деревянном сарае нашел чемодан. В нем были две блузки, джемпер, три метра ткани и пара дамских домашних туфель. В одном доме за печкой я взял матросскую форму, желтые матросские туфли и пижаму. Из еврейского имущества я взял еще шкаф,... матрас, настенное зеркало, картину и три кило овсянки и картошки»[642].
Возможность поживиться еврейским имуществом, безусловно, являлась побудительной причиной этих преступлений[643]. Официально окружному комиссару (Gebietskommissar) не разрешалось присваивать еврейское имущество. Его следовало передавать финансовым органам. Окружной комиссар из Казатина (Житомирский округ) в своем письме жалуется, что украинские полицейские присвоили много еврейских вещей и подчеркивает, что исключение из правил можно делать лишь для тех местных сотрудников, которые следовали указаниям немцев и активно содействовали немецкой администрации[644]. После массовых расстрелов некоторые полицейские заняли дома евреев. Так было, например, в городе Новая Мышь близ Барановичей[645]. Кроме того, немцы награждали тех полицейских, которые вылавливали евреев в лесах[646].
«Ликвидацией» гетто антиеврейская кампания не закончилась. Убедившись, что многим евреям удалось бежать, немцы стали энергично разыскивать всех, кто спрятался в опустевших гетто и в окрестных лесах. В ноябрьском докладе жандармерии Бреста в числе предстоящих задач значится необходимость «разобраться с беглыми евреями, которые все еще бродят по округе»[647].
639
BA R 94/7 начальник жандармерии Брестской области, месячный рапорт, 8 ноября 1942 г. 20.000 евреев были «переселены» в Бресте 15-16 октября 1942 г.
641
642
643
О распоряжении еврейской собственностью см. В. Chiari,
644
ЖА 1151-1—138 официальная публикация
646
ГАРФ 7021-148—3, р. 7 приказ