Летом 1941 г. отступающие советские солдаты бросили свое оружие в реку Неман. Местные жители достали это оружие и спрятали его, предполагая оказать какое-либо сопротивление немецким оккупационным силам в будущем. С самых первых дней войны немцы и местные полицейские регулярно являлись в деревни и отбирали у крестьян скот и продукты. В это время еще не было никаких партизан, и никакого сопротивления никто не оказывал.
Партизанское движение в районе Мир начало организовываться в 1942 г. По словам нашего партизанского информатора из деревни Бережно, «зимой 1941-42 гг. в нашей деревне было пять активистов, в том числе и я. Мы ходили туда, где спрятали брошенное советское оружие, и учились с ним обращаться. Мы боялись, что о нас узнают немцы, и по ночам ставили для наблюдения двух часовых на дороге за деревней и одного — в самой деревне. К маю 1942 г. число активистов в Бережно возросло до 28. Из них пятеро были советские солдаты, которые при отступлении остались в деревне и там работали»[773].
Судя по немецкому докладу по Минской области, зимой 1941-42 гг. больше всего неприятностей немцам доставляли несколько грабителей, промышлявших в районе Слуцка и Ганцевичей. В то же время партизаны пытались вербовать военнопленных, которых отпустили из лагерей для работы в колхозах, а также других гражданских рабочих. В марте 1942 г. партизаны начали готовиться к своему летнему наступлению. Как только растаял снег, активность партизан усилилась, потому что им стало легче передвигаться незамеченными. Теперь они начали терроризировать тех, кто работал на немецкую администрацию[774].
Примерно в это же время немцы начали усиливать свои контрмеры. Так, весной 1942 г. деревня Антоньево близ города Мир «была сожжена в качестве репрессивной меры против партизан и в назидание местному населению, дабы предотвратить его сотрудничество» с партизанами[775]. Однако подобные акции зачастую лишь способствовали переходу к более активному сопротивлению. Например, один поляк из Несвижа, Юзеф Мархвинский, бежал к партизанам в апреле 1942 г. после того, как внучка соседа предупредила, что немцы его разыскивают. Ему повезло: когда немцы местные полицейские пришли за ним, его не было дома. Оружие, которое он раздобыл накануне, он захватить не успел, но залез на чердак и выбрался через крышу. Он вспоминает, что «благодаря девочке, которая нас предупредила, мы не попали в лапы нацистских головорезов, и, несмотря на сильный огонь, который те открыли, добрались до леса Альба в двух километрах от нашей деревни»[776]. Таким образом, чудом избежав ареста, он стал партизаном.
В мае 1942 г. немцы издали приказ, согласно которому всем бывшим советским военнослужащим надлежало явиться в Мир для перерегистрации. Наш информатор из Бережно вспоминает: «Пять бывших советских солдат, находившихся в Бережно, решили никуда не ходить. Поэтому мы снабдили их оружием, и они убежали в лес. Можно сказать, что к этому времени уже возникла какая-то форма партизанского движения. Я вместе с другими активистами оставался в Бережно. Мы помогали на фермах наших родителей, потому что там было еще много работы. В леса мы бежали только в июле или августе 1942 г., когда все работы были закончены»[777].
В других местах, например в Бресте, события развивались в такой же последовательности. В 1941 г. первоначальное ядро пограничников и бывших красноармейцев ушло в подполье. Они пользовались пассивной поддержкой местных жителей, а летом 1942 г. перешли в наступление против немцев. Так, 21 июня 1942 г. на Брестском шоссе была атакована немецкая транспортная колонна. Судя по докладу партизан, при этом были уничтожены 4 грузовика и 1 легковой автомобиль. Немцы понесли значительные потери[778]. Это подтверждается немецкими докладами о потерях, в которых сообщается о гибели двух жандармов в этом районе в конце июня[779]. Послевоенные судебные разбирательства свидетельствуют, что вскоре после этого немцы приняли жестокие карательные меры. «Летом 1942 г. после уничтожения немецкого легкового автомобиля на шоссе, немцы наказали близлежащие деревни. В Збунине они расстреляли несколько человек, а их дома сожгли. Близ станции Дубица они разрушили Смолярню, после чего отправились в деревню Леп-левка. Многие крестьяне успели убежать, но человек десять немцы все же поймали и застрелили, а около полусотни домов сожгли»[780].