В итоговом немецком отчете отмечалось, что в соответствии с указаниями фюрера, кишевшая партизанами территория полностью умиротворена и эвакуирована. Сельскохозяйственная продукция и скот собраны, а деревни, строения и все, что можно уничтожить, уничтожено. Работоспособное население депортировано, а остальные жители переданы соответствующим гражданским властям[833].
Что это означало для населения, видно из воспоминаний местных жителей. Один из жителей деревни Погорелка близ реки Неман рассказал, что в июле 1943 г., увидев, как немцы и полицейские, построившись в ряд, приближаются к деревне, он вместе с другими сельчанами «бросился бежать к реке Неман и к лесу. Те, кто умел плавать, переплыли Неман, а остальные спрятались в прибрежном кустарнике. Я с группой человек в 15 засел в кустах. Среди нас была женщина с маленьким ребенком. Ребенок заплакал, и это услышали полицейские».
В итоге беглецов обнаружили. Двоих мужчин по приказу начальника полиции расстреляли, оставшихся согнали в одно место и некоторых из них отправили на работу в Германию[834]. В докладе капитана Зиглинка, командира 57 батальона шуцманства, который в это время действовал вместе с подразделениями полиции городов Мир и Турец близ реки Неман, сказано, что партизаны пытались выдать себя за мирных крестьян[835].
Для евреев, скрывавшихся в Налибокском лесу, крупные рейды были особенно опасны. Один выживший вспоминает: «...16 июля 1943 г. в Налибокском и Воложинском лесах началась большая облава... она началась в том лесу, где мы жили. К счастью, мы узнали от крестьян, что приближаются немцы. Мы побежали к болотам. Нескольких евреев убили, еще нескольких поймали. Облава в нашем лесу продолжалась 5 дней. На берегу Немана и на дорогах немцы поставили палатки и станковые пулеметы. Через 5 дней они углубились в леса, а мы вернулись в свои землянки»[836].
Джек Каган, который в конце лета 1943 г. бежал из Новогрудского гетто, говорил, вспоминая, что ему очень повезло — если бы побег не отложили, он едва ли смог бы добраться до партизан, когда территорию прочесывало так много немцев[837].
По мере того, как полицейские операции стали направляться не только против евреев, но и против остатков местного населения, шуцманства становились все менее надежными. Начальник окружной жандармерии Бреста в августе 1942 г. жаловался, что шуцманы в Озятах и Радваничах не хотят рисковать своей жизнью в бою с партизанами[838]. Если полицейских заставали спящими на посту, их могли избить[839]. Шуцманов обычно селили в бараках и посылали нести патрульную службу большими группами — не только ради их безопасности, но и для того, чтобы им было труднее дезертировать.
Один бывший полицейский, завербованный в полицию по призыву, утверждал, что немцы ему не доверяли. Его явно взяли в полицию главным образом для того, чтобы он не присоединился к партизанам: «В 1943 г. полиция Деречинского гарнизона окружила нашу деревню и забрала молодых людей служить в полицию. Они отвели нас в Деречинский гарнизон, оставили там и пригрозили, что если мы попробуем бежать, они расстреляют нашу родню. Они нам не доверяли. Меня ставили охранять мельницу, войсковую лавку и другие места. На акции нас не брали. Если бы брали, партизаны убили бы нас, а я вот выжил. Однажды, когда я был в полиции, на акцию отправились 32 полицейских, а вернулись только 10. Остальные были убиты. Мне немцы не доверяли, они подозревали, что я могу убежать к партизанам»[840].
Обнаружено свидетельство о случае, когда группа полицейских отказалась участвовать в расстреле семей местных партизан. В декабре 1943 г. гарнизон Полонка в составе 30 человек отправился на анти-партизанскую акцию в деревню Тешевла. По словам одного полицейского они рассредоточились и со всех сторон окружили ферму:
«После обыска из дома вывели пожилого мужчину и пожилую женщину — отца и мать партизана. Больше никого на ферме не было... Во дворе командир полиции приказал кому-то (кому — я не знаю) их расстрелять, но те отказались. После этого между командиром и полицейскими началась перебранка. [Командир] обозлился и приказал, чтобы их расстреливали только начальники полицейских участков»[841].
833
БНАМ 370-1—1880 боевой рапорт «Операции Герман», 20 августа 1943 г. Среди рекомендаций содержится указание на необходимость сеток от комаров в случае ночевки на открытом воздухе. Обзор результатов широкомасштабных операций (подобных «Операции Герман») см. в J. Schlootz (Hrsg.),
835
836
YV 016/159 Эстер Городейска (Ester Gorodejska) (на польском яз.) 9 августа 1945 г. О еврейской составляющей «Операции Герман» см. также N. Тес,
838
ГАРФ 7021-148—2, pp. 57-8 рапорт начальника областной жандармерии Бреста, 22 августа 1942 г.