Зарид долго разглядывал ее странные одежды: непонятные темно-синие штаны и белую облегающую рубаху, а то, во что были обуты ее ноги, не поддавалось описанию.
— Ты уверен, что это не ристалка?
Женщины-воины встречались редко, но в империи Арлдас некоторые благородные лайры считали своим долгом хоть на год взять в руки меч. Они надевали мужские одежды и пускались на поиски приключений. И как только Балах это допускает?
— Меча нет, — бодро ответил племянник, — коня тоже. Да она даже пращу не заметила.
Зарид опустился на корточки и, ухватив за подбородок, повертел голову девушки из стороны в сторону, рассматривая ее. Заглянул в рот и за ворот диковатой рубахи. Ощупал руки и ноги.
«Не ристалка, не ведьма», — он на мгновенье задумался. Эта женщина была слишком странной даже для Когорты наказующих. Он прислушался к своему чутью, которое предательски молчало. Хватка прожженного работорговца не позволяла разбрасываться товаром. Зарид подал знак — один из подручников взвалил неподвижное тело на плечо.
Когда странную находку закинули в клеть, за спиной Зарида возник человек в темном доспехе.
— Надеюсь, теперь нас ничто не задержит? — Змеиная улыбка заставила райяса вздрогнуть.
— До переправы пара дней пути. Думаю, больше задержек не будет, — ответил работорговец будничным голосом. А про себя подумал: «Пара дней, а потом я сам с удовольствием сверну тебе шею».
— Я на это рассчитываю, — труков сын смотрел в его глаза, не скрывая ехидной усмешки. — Надеюсь вы больше не будете отвлекаться на бедных сироток, желая их облагодетельствовать.
Он вернулся к своему подопечному. Зарид проводил его долгим взглядом: «Нет, дорогой, свернутая шея — слишком просто. В Кахкерские каменоломни всегда нужны люди. И платят за них хорошо».
Глава 3
Солнечный свет резанул по закрытым векам. Я перевернулась на бок, стараясь прикрыть глаза рукой. Тело трясло, словно прикорнула на допотопной стиральной машинке. Сознание лениво болталось внутри черепной коробки, не желая просыпаться. В нос ударило облако пыли. Сизые частицы проникли внутрь, оцарапав гортань. Я закашлялась и громко чихнула. Это развеяло туман в голове, приведя в норму. Приоткрыв глаза, я заметила под собой грубые деревянные доски. Затылок обдало горячим ветром.
Плохо понимая где нахожусь, я поднялась, попыталась сесть и тут же наткнулась на любопытный взгляд трех растрепанных девиц. Они чуть поддались вперед, грозя выронить грудь из декольте белых рубах. Кажется, такие одежки мелькали в учебниках истории и в гардеробах ролевиков.
— Кого отыгрываем? — поинтересовалась я, запуская пальцы в свою шевелюру.
Ответом были круглые, перепуганные глаза.
Пальцы наткнулись на две шишки — голова отозвалась болью. Это отрезвило и прочистило мозги окончательно. Я вспомнила все: дом, Валерку, брошенные слова: «Будь я проклята!», рогатого демона и мерзкого мальчишку. Да что ж за день-то такой!
Твою мать!
Ну здравствуй, новый мир!
Итак, я — в клетке.
Опираясь спиной на стальные прутья, я огляделась.
Над головой голубое небо, чистое и прозрачное, словно его не касались гиганты заводских труб. По нему, неторопливо проплывали рыхлые бледно-лиловые облака, из-за которых выглядывало ярко оранжевое, словно плод физалиса, солнце.
С одной стороны — степь. Ярко-зеленая трава прогибалась под ладонями горячего ветра, как ласковый котенок под рукой любимой хозяйки. Кое-где мелькали желтые и красные пятна цветочных полян, редкие деревья и темные валуны кустарников.
С другой стороны деревьев было больше, впрочем, как и кустов. Толстые коричневые стволы торчали из зарослей, росли между ними и чем дальше, тем сильнее сливались в сплошную стену цвета болотных сумерек.
А где-то там, за этой стеной стояли серо-синие пики гор.
Пастораль, да и только.
Нос улавливал пряный аромат луговых трав, пыльный запах разгоряченной земли, амбре давно немытых тел и смрад лошадиного пота.
Впереди, за моими соседками, с другой стороны решетки, на передке повозки виднелась широкая спина возницы, одетая в темно-зеленый жилет. Судя по мерной глухой поступи и мелькающим из-за его спины ушей, существо, которым он управлял, относился к типу «лошадь обыкновенная».
Решетка за спиной ходила ходуном. Колеса повозки, в которой меня везли, периодически подпрыгивали, вынуждая громко клацать зубами, отчего соседки настороженно косились в мою сторону. На новой выбоине моя голова дернулась так, что чуть не оторвалась. В ней мелькнула мысль: «Мир другой, а дороги не меняются». Не знаю, куда меня везут, но таким манером рискуют не довезти.