Надо мной что-то затараторил Пелагий, ему ответил Арвен, подключился Лунг. Хотелось послать всех к Арлазгурну, только сил не было.
— У нее откат, — словно через вату услышала я рык Ррр.
Меня подняли на руки, а затем опустили на одеяло.
Все тело горело. Мысли лениво текли раскаленной лавой. Шевелиться не хотелось.
Кто-то прикоснулся к моему лбу. Я перехватила холодную руку и прижала ее к своей щеке, это немного охладило жар в голове. Я смогла разлепить глаза. Передо мной сидел Арвен. Он прикоснулся к другой щеке.
— Легче?
Я едва кивнула. Он переместил одну из ладоней на лоб, а другую на грудь, в основание шеи. Почему-то несмотря на мое тепло, пальцы мага оставались ледяными. Рядом раздался недовольный рык Мишша, Арвен шикнул на него. Метаморф притих, и я почувствовала, как к моей спине прижался холодный бок. Я благодарно выдохнула, погружаясь в сон.
Проснулась я, когда меня попытались приподнять. К моим губам прикоснулся влажный край плошки. Раздался голос Лунга.
— Пей.
— Где Арвен?
— Так же лежит полудохлый. С ним Ррр разбирается.
— Почему? — попыталась спросить я, но закашлялась, когда травяной отвар влился в мое горло.
— Почему не помог? — переспросил Лунг, не отводя от меня испытывающего взгляда. — От меня мало толку. Максимум, что мог сделать, это перерезать Арвену глотку. Тебя бы устроила такая помощь?
Я помотала головой: не устроила.
Он хмыкнул и провел тыльной стороной ладони по моей щеке.
— Спи. Арвен очухается. Не знаю, кто больше измотал его: ты или дух.
Я улеглась, пробормотала:
— А все-таки Лиалас существует.
— Спи уже, победитель духов, — Лунг накрыл меня одеялом, — завтра ты должна держаться в седле.
Кивнув головой, я поерзала, устраиваясь удобней. Но прежде чем окончательно провалилась в сон, мне показалось, что я вновь почувствовала сладковато-приторный цветочный аромат.
Глава 27
Проснулась я с посохом в объятьях. Как он попал в мои руки — загадка. Вроде еще вчера лежал брошенным в общую кучу вещей.
Теряясь в догадках, я вопросительно взглянула на Мишша. Он стоял рядом и преданно смотрел на меня, разве что хвостом не вилял, хотя… Я вытянула шею и присмотрелась к его корме: коричневая метелка ходила ходуном. Все ясно, это он посох приволок.
В свете последних дней я совершенно забыла о посохе. И похоже зря. А вот Мишш помнил и всегда следил за ним краем глаза. Хорошо, что по-настоящему посохом никто особо не интересовался. Ведь чем может быть интересна простая палка? Будь с ним что-то не так, Арвен бы давно это заметил. И отобрал бы.
При мысли, что я могу лишиться посоха, стало не уютно. Да что же с ним не так?
Я покрутила древко в руках.
— Это он меня поставил на ноги? — спросила у Мишша.
Метаморф непонимающе захлопал ресницами, мол, ты о чем? Я раздраженно фыркнула: габаритами с медведя, а строит из себя невинного пони.
Хотя по-настоящему меня злило другое. Опять снился этот сон: девушка у окна и цветочный водопад. Казалось, ничего особенного, но почему-то в голове настойчиво билась мысль, будто просыпаясь, я каждый раз забываю что-то важное.
На мое удивление, я чувствовала себя превосходно, будто вчера не боролась с духом. Арвен тоже был в норме. Если не считать синюшных кругов под глазами. Правда, Ррр уверила меня, что это последствия прикосновения духа, и скоро все пройдет.
Мы наспех позавтракали и отправились в путь.
Мое тело, возмущаясь, все так же выло от напряжения, а настроению хотелось огрызаться. Поэтому при попытке Арвена осторожно вернуться к вопросу о моей немагии, он был нервно послан к Арлазгурну. Лунг перевел все в шутку и, напомнив, что я трубадурочка, попросил рассказать сказку. Я и рассказала: как одному любопытному наемнику конь откусил ноги, примерно по пояс. После чего меня обозвали злюкой и оставили в покое.
Пелагий вовсю крутился вокруг Ррр, изображая галантного кавалера: то красотой ее восхитится, то силой, он даже умудрился приволочь ей огромный букет полевых цветов, который с удовольствием сожрал ее конь. Ррр недоверчиво фыркала в ответ на комплименты, но по легкой улыбке на ее лице, было заметно что они все-таки достигали цели.
Лесистая местность сменилась степью. Прожаренный воздух, стоящий над ней, казался теплым пуховым одеялом, из-под которого хотелось выбраться.