— Может?
— Если я смогла воспользоваться твоим целительным зельем, значит ты тоже должна быть способна есть амброзию.
— Тогда, твое здоровье, — Сейди немного откусила от кубика. Ее щеки порозовели, глаза засияли. — На вкус, как печенье моей бабушки.
Аннабет улыбнулась.
— Амброзия всегда имеет вкус любимой, самой приятной тебе пищи.
— Очень жаль, — Сейди откусила еще и проглотила. — Печенье бабушки всегда подгорелое и противное. Ах, а вот и наш дружок.
Серапис пнул пожарную машину прочь с дороги и неуклюже загромыхал в сторону рельс. Казалось, он еще не заметил Сейди с Аннабет, но последняя догадывалась, что он их почует. Бог осмотрел окрестности взглядом, полным убийственного гнева.
— Поехали, — Аннабет нацепила свою кепку Янкиз.
Глаза Сейди непроизвольно расширились.
— Хорошая работа. Ты вполне невидима. Искрами палить не собираешься?
— С чего бы это?
— Ох... мой брат как-то применял заклинание невидимости. Все прошло далеко не так гладко. В общем, удачи.
— Тебе тоже.
Аннабет рванула в сторону, а Сейди замахала руками и закричала:
— Эй, Серапис!
— ТЫ УМРЕШЬ! — завопил бог.
Он потащился вперед, оставляя за собой следы-кратеры. Как они и планировали, Сейди начала отступать в сторону пляжа. Аннабет, согнувшись в три погибели, спряталась за брошенной машиной и подождала, пока Серапис пройдет мимо. Невидима или нет, а рисковать она не собиралась.
— Давай же! — дразнила Сейди бога. — И это твоя максимальная скорость, деревенщина-переросток?
Бог промчался мимо Аннабет.
Она побежала за Сераписом, который догнал Сейди у самого прибоя.
Бог поднял свой светящийся посох, с его чудовищными головами, изрыгающими дым.
— Твои последние слова, маг?
— Разумеется! — Сейди взмахнула руками, занимаясь то ли магией, то ли кунг-фу.
— Meana aedei thea! — она нараспев произнесла строки, которым ее научила Аннабет. — En… ponte pathen algae! — Аннабет поморщилась. С произношением у Сейди было не очень. Первую строку она более-менее выговорила: «Воспой о гневе, о богиня». Но во второй должно было быть: «Познай муки в морской пучине». А вместо этого у Сейди получилось что-то вроде: «Пострадает мох в морской пучине!».
К счастью, древнегреческого языка было достаточно, чтобы шокировать Сераписа. Бог колебался, все еще держа над головой занесенный посох.
— Что ты...
— Изида, услышь меня! — продолжила Сейди. — Афина, приди мне на помощь! — она выболтала еще несколько фраз: то на греческом, то на древнеегипетском.
Тем временем, Аннабет прокралась к богу сзади, все поглядывая на кинжал, застрявший в раковине монстра. Если бы Серапис просто опустил свой посох...
— Альфа, бета, гамма! — кричала Сейди. — Гироскоп, шпинат. Престо! — она засияла в триумфе. — Ну вот. Тебе конец!
Серапис уставился на нее, явно озадаченный. Красные татуировки на его коже мерцали. Некоторые символы превратились в знаки вопроса и грустные смайлики. Аннабет подкралась поближе... осталось двадцать футов.
— Мне конец? — спросил Серапис. — Что ты вообще мелешь, девочка? Я тебя вот-вот уничтожу.
— И если ты это сделаешь, — предупредила Сейди. — То активируешь смертельную цепь, которая отправит тебя в небытие!
— Смертельная цепь? Нет такого заклинания! — Серапис опустил посох.
Головы животных теперь были на уровне глаз Аннабет. Ее сердце заколотилось быстрее. Десять футов. Потом, если она прыгнет, возможно, сможет достать до кинжала. У нее будет только один шанс выдернуть это. Головы посоха, казалось, ее не замечали. Они рычали и огрызались, извергая дым во все направления. Волк, лев и собака — прошлое, настоящее и будущее.
Она знала, какую голову надо поразить для максимального урона.
Но почему будущее обязательно должно быть собакой? Черный лабрадор был наименее пугающей головой монстра. Его большие золотистые глаза и болтающиеся ушки напоминали Аннабет слишком многих питомцев, которых она знала.
«Это ненастоящее животное», — сказала она себе. — «Это часть волшебного посоха».
Но когда она подошла к нему на расстояние удара, ее руки словно потяжелели. Она не могла смотреть на собаку, не чувствуя вины.
«Будущее — хорошая штука», — казалось, говорила собака. — «Оно милое и пушистое!»
Если Аннабет снесет лабрадору голову, не приведет ли это к потере ее будущего — планов на колледж, их планов с Перси...?
Сейди все еще бормотала. Ее тон ужесточился.
— Моя мать, Руби Кейн, — сказала Сейди Серапису. — Отдала свою жизнь, чтобы запечатать Апофиса в Дуате. Апофис, тебе на справку — на тысячи лет старше тебя и намного могущественнее. Так что если ты думаешь, что я позволю второсортному богу захватить мир, лучше подумай еще раз!