— Верховный считает, что она может помешать нашему плану. В ее руках костяная свирель и волосяной посох. Эти вещи нужно вернуть.
— Она отдала свирель оркам.
— Уверен? — голос в тени насмешливо дрогнул, — Думаешь она настолько глупа, что откажется от власти?
— Наоборот, она достаточно умна. Я проверю.
Тень кивнула.
— Позвольте предложить, — я чуть склонился к тени, — Верховный считает, что она помешает его плану, но, думаю, у вас есть свой? Оставьте ее в живых. Возможно, она станет вашим оружием против него? Прислушайтесь к моему совету: не плодите врагов там, где можно найти друга. Привлеките ее на свою сторону.
Собеседник умолк. Его пальцы на колене отстучали незатейливый ритм. Готов спорить, что в эту минуту он просчитывал возможные варианты. А зная то, как он любит использовать людей, можно было предугадать ответ.
— Она согласиться?
— Я умею быть очень убедительным.
— Хорошо. Что-то еще?
— Дерлус собирается похитить Владетеля. Надеюсь, вы не будете ему мешать?
— Напротив, это даже нам на руку. Возможно все разрешится куда раньше. Это все?
Соглашаясь, я склонил голову.
— Хорошо, — он протянул мне плоский футляр. Приняв его, я заглянул внутрь, там находилось переговорное устройство. — Я хочу знать о каждом его шаге. Но, если ты обманываешь меня, — голос говорившего перешел на свистящий шепот, — то я сделаю так, что ты будешь радоваться своей смерти.
Пришлось изобразить покорность. Старый недоумок уже одной ногой в могиле, но пока не понимает этого.
Собеседник взмахнул рукой, показывая, что разговор окончен. Я почтительно склонил голову, но остался на месте.
— Ну? — нервно спросил он. — Что тебе еще нужно?
Я сдержанно улыбнулся ему. Каждый раз удивляюсь, вроде богачи, а ведут себя, как последние скряги.
— Ах, да, — спохватился он.
Из тени вылетел кошелек, который я перехватил и спрятал за пазуху. Удовлетворенно кивнул в ответ.
— Благодарю. — а затем покинул экипаж.
Ступив на мостовую, я выдохнул тухлый воздух предательства и с шумом втянул освежающую прохладу ночи.
Возница неодобрительно зыркнул в мою сторону из-под полей шляпы. Я смог разглядеть сплющенный нос, загнутый вниз ястребиным клювом — все-таки удар Ррр не прошел даром. Довольно отсалютовал старому знакомому, он же в ответ презрительно фыркнул, а затем тронул коней.
Когда экипаж скрылся из виду. Я достал из-за пазухи кошель, подбросил его в руках и, улыбаясь, рассыпал на дорогу монеты. Серебро, лунной чешуей, покатилось по камням.
Я подмигнул хозяйке ночи. Кому-то завтра повезет.
Глава 14
Изначально план похищения Владетеля был простым. Только кто ж знал, что все пойдет Миишу под хвост? Разве что сам Мииш.
С первым пунктом мы справились на ура. Ну в смысле, уговорить Великого Эээ на авантюру не стоило труда, достаточно было лишь упомянуть мое имя. Поэтому в назначенное время я вместе с отрядом орков стояла у белоснежных ступеней дворца.
Четырехэтажное здание не блистало резьбой, позолотой или вычурной лепниной, оно было простым, но величественным, этакий изящный вкус древности, за крепкими стенами которой скрывается сила.
Под кряхтение Эээ, мы поднялись по лестнице и оказались в огромном зале, где с успехом мог бы разместиться теннисный корт. Могучие фигуры Бба и Ппа казались мелочью на фоне колонн, поддерживающих свод.
При виде гвардейцев, которые встретили нас, старый Эээ включил функцию брюзжащего старика и всю дорогу, жалуясь на сквозняки и молодежь, оттягивал внимание на себя, поэтому незаметно отстать и «потеряться» было не сложно.
Причем потерятся в прямом смысле.
Не смотря на внешнюю простоту, здание внутри пестрело наигранным великолепием, и в один момент мелькающее перед глазами обилие стилей и цветов начинало раздражать, словно кто-то накидал в блендер осколки эпох и забыл включить его.
Даже имея в голове примерный план дворца, я бродила по нему, как по лабиринту из статуй, напольных ваз и доспехов. Встреча с последними вообще напоминала игру в наперстки: попробуй угадай, есть там внутри человек или нет? А если и есть, то он делает морду кирпичом и не реагирует на вопросы.
Ничуть не лучше молчаливые лакеи, которые спешили по залам озабоченными тараканами и, при встрече, окатывали неприязненными взглядами, мол, ходят тут всякие, а потом канделябры пропадают.
Трогать ничего нельзя. Не потому, что не хочется, а потому что страшно. Может, вон тот, милый диванчик, любимое место отдыха Владетеля, и за его несанкционированное использование могут оттяпать руки, примерно по шею.
Глаза слепило от обилия окон, зеркал и хрусталя, в котором золотыми искрами, вспыхивают заплутавшие солнечные зайчики. Они мелькали везде: в камнях ожерелий, на тонких шеях расфуфыренных лайр, в перстнях на холеных пальцах лейров. Кстати, придворные, это отдельный вид человечества — пироженка с толченым стеклом, выглядят красиво, но есть не хочется. Возможно Арвен прав, что не слишком рвется занять свое место, видеть эти приторные морды каждый день, еще то удовольствие.
Ну а вишенкой на торте являлась аура брезгливой помпезности, которая заставляет чувствовать себя неуютно, словно корова в церкви на отпевании первосвященника.
В поисках покоев Владетеля я поднялась на второй этаж и оказалась в длинном, словно гоночный трек, зале на стенах которого висело, казалось, тысяча картин.
Не спеша я пошла вдоль него, с интересом рассматривая незнакомые лица на портретах. Короли, воины и богато одетые лайры сменялись видами замков и волшебными пейзажами. Уже под конец галереи мое внимание привлекла одна из картин, разделенная тонкими рамами на три части.
В лучших традициях Босха по монументальному полотну были разбросаны многочисленные персонажи между которыми находились психоделичные фигуры зверей, птиц, непонятных растений.
В центре основной картины возвышалось дерево. Его крона уходила ввысь и простиралась на две другие части.
Под ее ветвями, на левой картине, шла бойня. Люди, эльфы, орки — все они с перекошенными от злобы лицами, самозабвенно резали глотки друг друга. От фигур вверх тянулись тонкие нити, которые заканчивались в руках двух мужчин, похожих словно зеркальные отражения. Они стояли на ветвях и, торжествующе смотрели друг на друга, отчего казалось, что происходящее внизу было лишь демонстрацией их силы.
За ними, выглядывая из листвы, наблюдал еще один человек. Он сидел на толстой ветке чуть выше, рядом с полуголой блондинистой девицей, и, лаская ее грудь, злобно смотрел на кукловодов.
Центральная картина представляла собой пустошь, которая раскинулась у подножия гигантского ствола, где измученные люди ползали на коленях, протягивая руки к небу, туда, где в основании ветвей стояли близнецы. Но эти двое не замечали людей, их внимание было сосредоточенно на изломанной фигуре, летящей вниз. Присмотревшись, я узнала в ней любителя подсматривать.
Этот же тип был героем и третьей картины, находящейся справа. Он сидел в центре и на его коленях сидела разнузданная, темноволосая девица с задранным подолом. Выражение ее лица не оставляло сомнений в происходящем процессе. Одной рукой мужчина держал у рта бутылку и, судя по пустым сосудам валяющимся вокруг, она у него была не первой. Другой — перерезал горло человека, стоящего перед ним на коленях.
Впрочем поведение остальных персонажей данной картины было не лучше. Боюсь рядом с этим Содом и Гоморра стояли бы в сторонке, скромно потупив глазки.
Я присмотрелась к герою всех трех частей, в нем было нечто знакомое, так иногда смотришь на киноактеров, понимая, что где-то видел этих людей живьем.
— Любуетесь?
Я вздрогнула и оглянулась — за моей спиной стоял человек. Слегка полноватая фигура, добрая, отеческая улыбка, руки сложенные за спиной — Вар Груберт, аншеф Арвена.
Мне вдруг стало неуютно, словно по позвоночнику пробежали колючие мурашки. Ну, все, смазывайте тапки вазелином и скользим отсюда. В глубоком кармане затих Мииш, притворяясь мертвым.