— А что, не живет там никто?
Ярушка посмотрела на дома:
— Да, почитай, что никто. Многие съехали.
— А отчего? Домой захотелось? — и Катя покраснела из-за по-детски наивного вопроса.
Ярушка бросила задумчивый взгляд на мужика: его телега перегородила дорогу, а он торопливо, под окрики вооруженного всадника, пристраивал в телегу упавший с обоза серый мешок, и ворчал:
— Да не ори-ж ты, как на пожарище, деток понапужаешь!
На мешках, испуганно прижав голову к матери, сидело двое ребятишек, третьего, еще совсем кроху, женщина прижимала к груди.
Ярушка кивнула на них:
— Видишь, и эти едут…
— Куда?
Ярослава вздохнула:
— А куда глаза глядят… Знамо дело, на север.
— А там что?
Ярослава искоса на нее глянула, будто рублем одарила:
— А там джунгар нету. Вот, по теплу народ-то и едет. Пока более-менее безопасно.
— Джунгары — это кто? — Катя не могла сообразить, кто бы это мог быть.
Ярослава неопределенно махнула рукой на юг:
— Народ такой, очень злобный и воинственный. Все набегами живут. И нам, и соседям достается. Стену построили от Иртыша до Тобола, спокойнее стало. Да все равно народ едет, куда спокойнее.
Девочки свернули к северным воротам Тавды, мимо снующих туда-сюда ребятишек, пастушка лет десяти, загонявшего корову хозяевам. Белобрысый, он махнул Ярушке рукой:
— Ярушка! Стой! Ты далече собралась? Завтра ж жаб якутских привезут!
Катя вздернула брови — вот еще один про жаб говорит.
— Привет, Митря, — величественно кивнула Ярослава, чуть сбавляя шаг. — Помню я.
— А-а-а, — паренек разочарованно вздохнул и пошел с ними, подталкивая вперед корову с большим белым пятном на ухе.
Ярослава, при этом, выглядела озадаченно и даже расстроено. По всему видно, якутские жабы — вещь редкая в здешний местах, и ждала их она давно. Она закусила губу и недовольно сопела, то и дело поглядывая на рыжего Митрю. Вдруг она схватила его за рукав:
— Ты знаешь что. Коли не будет меня, возьми и на мою долю, я дней через пять точно буду. Да смотри, без меня не начинай!!!
Парнишка медленно кивнул и побежал по дороге дальше, но, пробежав пару метров, вернулся. Веснушки краснели на улыбчивом лице:
— Яруш…
— Чего? — Ярослава прищурилась. Митря медлил, поглядывая то на незнакомую ему Катю, но в высокое голубое небо. — Да не томи ты!
— Можно я скажу, будто всех жаб для тебя прикупил?
Ярослава подбоченилась и остановилась совсем:
— С чего бы это?
Митря моргнул:
— Да меня больно мамка ругает за живность всяческую… А жаб — так вообще не шибко уважает. А коли ты куда собираешься, так я б их у тебя схоронил до твоего возвращения.
Ярослава, кажется, ожидала нечто подобное. Не поведя бровью, она снова стала величественной и спокойной:
— Ну, хорошо. Пусть так! Да ты следи, чтоб не издохли-то!
Но Митря уже не слышал: он уже отворял ворота, подгоняя большое неповоротливое животное.
— А что это за жабы такие? — поинтересовалась Катя. — Уже второй раз про них слышу.
— О! Большая редкость. Они ж жуть какие ядовитые! Их ядом джунгары стрелы свои метят, чтоб урону больше причинить, — воодушевилась Ярушка. — А мы с Митрей хотели опыты с ними делать — приучить к их яду мышей. Если все верно выйдет, то получим противоядие.
— А не удастся? Мышей не жалко?
Видимо, этот вопрос тоже сильно мучил Ярославу: она закусила губу и засопела.
— Ну, мы их сильно травить не будем, — неуверенно начала она. — Ничего с ними не должно произойти.
И она ускорила шаг, словно убегая от дальнейших расспросов.
Глава 7
МОГИНЯ
Девочки миновали городские вороты, выйдя следом за груженым обозом того самого мужичка, чья телега перегородила дорогу.
— Ей, Яруш, подвезти, может? — крикнул он ей.
— Не, спасибо, дядь Кондрат, нам тут недалече, через Струйку, до опушки мы.
Кондрат помрачнел:
— А-а-а, ясно, — протянул с пониманием, — к бабушке торопишься, кроду жечь…
Ярослава кивнула. Кондратий печально кивнул:
— А мы, вишь, едем, — он помолчал, задумчиво поглаживая бороду, — Один я остался, Яруш. Матрена моя померла зимой, как Ростислава нашего убило в бою. Вот, хоть, внучат поднять бы, людей из них вырастить. Чтоб джунгар проклятых, что сиротами их сделали, перебить всех.
Ярослава молчала, медленно шагая рядом с телегой.
— А что, далече едете?