Даже самому себе Курт не смог бы объяснить, почему он все-таки не пошел вместе с Элной в ее деревню. По правде говоря, ему было безразлично, куда податься, но...
После того, как в одном из самых грязных трактиров города, по какому-то странному недоразумению носящем гордое прозвание "Королевский Дракон", Элна накормила его действительно королевским ужином - такого вероятно хватило бы и дракону, а не только барду-недоучке - он встал, поблагодарил и вдруг сказал что уходит. Уходит прямо сейчас. Не откладывая. Он не знал, что на него нашло - просто некий неведомый собеседник внутри его самого вдруг решил, что пришло время. Время уходить.
Элна внимательно посмотрела ему в глаза, а потом улыбнулась и сказала, что он молодец, что наконец-то он стал взрослым и что она желает ему удачи. А на прощанье, на удачу опять же, подарила ему серебряную монетку. Целое состояние! И откуда у нее?.. Монетку Курт завернул в не слишком грязный еще платок и упихал подальше за подкладку своего драного плаща. В последнее время в подкладке образовалось столько дыр, что Курт перестал сокрушаться об отвалившихся карманах.
Курт уходил. Уходил из города. Уходил совсем. Какое-то странное чувство смутно билось у него в груди - он еще не знал, что это называется "ликование". Серые городские сумерки тяжелой паутиной оседали на плечи. Курт шел и слышал, как во всем городе хлопают закрывающиеся окна и двери, как задвигаются на ночь засовы, захлопываются ставни. Где-то там, в центре, на богатых улицах шла драка, слышались пьяные голоса ссорящихся из-за добычи наемников и звон стали. Курт уходил дворами и переулками. Он уже знал, в котором месте перелезет стену.
Опять вспомнился всадник. Облачный Воин. Так его называли когда-то. Когда-то очень давно... Курт жалел что не может вырыть и унести камень. Ему, небось, тоже несладко, бедняге...
С другой стороны, если стража накроет меня таскающим камни из городской мостовой... Всаднику - что, он каменный, а меня так отходят дубинками! Нет уж. Как-нибудь потом, если жив останусь.
Внезапно он понял, до какой степени ненавидит этот город. На самом деле ненавидит. Открытие потрясло его. Денгер... город, в котором он несколько лет просидел у грязной холодной стены... город, в котором даже в лучшие дни удавалось всего лишь кое-как выживать, а в остальные - только бы не сдохнуть... город, в котором в пьяной драке зарезали его отца... как он мог считать, что любит его?
Что за чудовищное колдовство держало его здесь столько времени?
Колдовство? Далекие отзвуки призрачного рога достигли его и ласково коснулись, словно весенний солнечный луч, шаловливо скользнувший из-за ветвей, ненароком задетых пролетающим ветром.
Далекие отзвуки призрачного рога?
Нет. Это всего лишь ветер ерошит волосы.
Почудилось.
Курт ловко забрался на потрескавшуюся от времени стену - только слабо звякнул привязанный за спиной сид - взобрался и посмотрел назад. Посмотрел и подумал, что все это время прожил в капкане, прожил, даже не осознавая, что это капкан.
- Я никому ничего здесь не должен, - сказал он, глядя в неспокойную тьму кварталов. - И я всех вас прощаю, - добавил он мстительно. - Будьте настолько омерзительны, насколько вам этого хочется. Я пошел.
С этими словами он решительно спрыгнул со стены в охватившие город сумерки.
Еще какой-нибудь десяток лет назад он вполне мог бы угодить в глубокий ров, наполненный водой. К счастью, те времена давно прошли, и Курт просто рухнул на какую-то кучу мусора. "Куча мусора" взвыла дурным голосом и, невежливо стряхнув Курта, принялась торопливо натягивать штаны. На Курта водопадом обрушилось невероятное месиво из руганей всех стран и народов. Точней говоря, это был не водопад, а натуральный грязевой поток.
С трудом стряхнув с себя обломки устного народного творчества, Курт вгляделся в застегивающую штаны тень. Перед ним, основательно покачиваясь, стоял здоровенный, в охапку пьяный наемник из тех, что сегодня бесчинствовали в городе. Одной рукой он все еще пытался застегнуть сползающие штаны, другой - нашаривал меч. На счастье Курта, пояс наемника, видать, тоже здорово нагрузился и перестал исполнять свои непосредственные обязанности так, как этого требуют командиры, уставы и просто здравый смысл. В результате меч съехал незадачливому вояке на самую задницу, где и пребывал в настоящий момент, являя собой некую пародию на идею хвоста.
- Щенок! - выдохнул наемник. В его мутных глазах колыхалось что-то такое, чего Курт предпочел не рассматривать.
"Сейчас он меня убьет" - отрешенно, как о чем-то незначительном, подумал Курт. - "Вот сейчас - убьет..."
- Убью! - выдохнул наемник. - Вот сейчас - убью!
"Он еще и мысли читает!" - непонятно чему испугался Курт. -"Ну и пусть читает, подумаешь невидаль!" - тут же заспорил он сам с собой.
Наемник икнул, качнулся и тяжело шагнул к Курту. Прежний Курт тут же дал бы деру: где уж ему, убогому недоучке, сражаться с кем бы то ни было... его даже старшина нищих обижал почем зря, а ведь совсем уже старик, если рассудить... где ж ему, неудачнику, сразиться с воином, пусть даже и пьяным. Так то - прежний Курт. Тот несчастный городской сопляк, трясущимися руками подбирающий брезгливо брошенные монетки. Но его больше не было. Он умер. А перед наемником стоял Курт, Перелезший Через Стену - и это был совсем другой человек.
Наемнику, наконец, удалось отыскать свой меч, но на этом его удача и кончилась - видно, сильно он перетрудил свою судьбу, во фляге его везений обнаружилась дырка, и все вино, увы, давно вытекло. Пока он непослушными руками ловил меч, Курт собрался с духом, поймал удачу и прыгнул. Прыгнул и толкнул наемника в грудь. Вякнув что-то нечленораздельное, наемник нелепо взмахнул руками, в одной из которых, кстати, уже оказался меч, после чего картинно запнулся, запутался в собственных ногах и тяжело рухнул на спину. Когда Курт осмелился приблизиться, его первый враг был уже глубоко и безнадежно мертв. Он разбил голову о камень, подвернувшийся невероятно кстати. Нет, бывает же! В распахнувшемся лунном свете тускло блестел меч которым он так и не успел воспользоваться.