Внизу газетной полосы было напечатано: «Сова – ответственный редактор, Еж – штатный и заштатный корреспондент».
Сэм потягивал апельсиновый сок и решил вернуться к первой статье, она его всерьез заинтересовала. Подцепил на вилку большой кусок бекона и тут заметил, что у стола лежит еще один газетный листок. Им оказался вкладыш с дополнительным материалом, озаглавленный большущими оранжевыми буквами: «Как Малыш спас Луну вместе с великим конспиратором Питоной».
Сэм с подозрением хмыкнул и стал читать:
"Несмотря на всем известную героичность Малыша и конспиративность Питоны, до сих пор остаются некоторые сомневающиеся и прихлебательски настроенные личности, борьбу с которыми Малыш ведет не покладая рук. Вчера, приложив безразмерное усилие, Малыш с Питоной решительно и бескомпромиссно проникли в Центральное Оборзевательное Заправление. И все выяснили. Заправленцам после длительного запроса пришлось сознаться в погрешности всех оборзевательных приборов, которые скрывали от общественности распадение Луны на осколки. Только убедительность Малыша и полная конспирация Питоны позволили добиться решительных результатов, и на Луну был отправлен корабль с тремя бочками лучшего конторского клея. По преждевременным сообщениям уже готовится медаль «За клеевые заслуги перед Луной» для Малыша и Питоны".
Статья была подписана: «Сверхглавный, сверхответственный заместитель так себе редактора – МАЛЫШ».
Сэм поперхнулся пирожным. Уж кто-кто, а он догадывался, что посещение Центральной Обсерватории добром не кончилось. Это была не первая скандальная история. Малыш родился в далеком космосе, где и потерял родителей, и обладал множеством неординарных способностей, в том числе скоростью принятия решений, выносливостью и быстротой. Справиться с ним было трудно даже нескольким крепким мужчинам. Если бы не его хулиганистый характер, то таким ребенком можно было бы только гордиться.
Особой слабостью Малыша был клей. Однажды в три года он сварил варенье и решил приклеить к банке бумажку с надписью: «ВАРЕНЕЕ». Заперся в комнате, и более часа из-за двери слышались весьма подозрительные звуки. Когда Василий Николаевич, отец Малыша, ворвался внутрь, обормот висел на потолке, а вся комната была усеяна вкривь и вкось вырезанными листочками бумаги с прыгающими закорючками: «ВА-РЕ-НЕЕ». Особенно густо была покрыта бумажками парадная форма Василия Николаевича. Посередине этого безобразия стояла чистенькая банка со свежеприготовленным вареньем. Малыш уверял, что ему никак не удавалось отлепить бумажку от пальцев.
Вспомнив эту историю, Сэм бросился в кабинет к видеофону. Лицо заведующего Обсерваторией выглядело бледным, глаза красные, вид не выспавшийся.
– Привет, Сэм.
Вилли Кроус был знакомым Сэма со времен молодости и десантуры. Одно время вел курс по приемам скоростной адаптации в экстремальных условиях космоса, а потом как-то перебрался в Обсерваторию.
– Ваш пацан тут невесть что натворил. Да ты, наверное, в курсе раз звонишь. Видите ли, ему нужно было провести эксперименты на прочность нового типа клея ПиФи, ну, знаешь для молекулярно точного оборудования. В итоге он приклеил друг к другу половину сотрудников, до сих пор растворяемся. Не сотрудников. И более того, сумел под шумок самостоятельно отправить к Луне автоматический челнок, груженный клеем. Он, кстати, уже вернулся. Но ты представляешь, в чем дело? Там на Луне действительно произошла разгерметизация в комплексе регистрационного оборудования на орбите, причем никаких сигналов к нам не поступало, узнали только благодаря отправленному челноку. Возможно, неполадки в системах слежения, а может еще что-то, – будем разбираться. Ты, кстати, посмотри, что у нас творится.