А сам то, я же вижу, не хотел бы отдать Лоулла на съедение этим цивилизованным каннибалам.
- Ваши действия носят провокационный характер, - резанул бледный и жесткий, как корпус корабля, коморрянин.
- А это еще вопрос, вы же первые послали Лоулла на Землю вопреки предыдущему договору. Так что теперь мы в расчете.
- Земляне сами пошли на контакт.
- Как же, как же, после того как вы им подсунули на Венере свой обветшалый блок связи...
- А зачем 120-му Лоулл, что он с ним делает? - вмешался другой землянин.
- Ничего, дома держит, - веско ответил наш дипломат.
- Неправда, - высокомерно заявил представитель Коморры, и тут я, наконец, разобрал, что его зовут господин Ут, - я никак не могу с ним мысленно связаться, а это, значит, его или вовсе убрали, или все мозги ему перевернули.
Мой сопланетник только зарозовел от злорадства:
- То, что ваши пассы через изолянт не проходят, это хорошо!
- Но ведь вы, насколько мне сказали, телепатией не владеете! воскликнул кто-то из людей, верно сам телепат.
- Ну и что? - удивился мой соотечественник, - вы же тоже левитацией не владеете, а летать летаете. Мы не можем, зато наши машины могут...
Я выключил экран. Мне было все ясно, а лезть в дипломатическое болото так же бессмысленно, как есть самого себя. Много чести... Я пошел разыскивать Лоулла. Он теперь так усердно поглощает информацию, что боюсь, как бы не занемог от старания. Конечно же, ясное дело, сидит и долбит "Формы самовыражения индивида". Едва я вошел, как он вскочил и пробормотал испуганно:
- Лучше отдай меня, 120-й. Они до тебя все равно доберутся. Да, телепатия, конечно, вещь хорошая, но все-таки неприятно, когда новость берут у тебя прямо из головы.
- А я не из пугливых. Хочешь взглянуть на них?
Лоулл некоторое время молчал и, видимо, напряженно думал. После все-таки решился: пока я опять нашел нужный канал, события, судя по всему, развивались. Наши с комморянином сородичи дискутировали, обвиваясь логическими кольцами как два удава, пытающихся задушить друг друга, а земляне ошарашенно созерцали этот процесс. Мой однопланетник то зеленел, то желтел, а господин Ут впадал то в трагический, то в патетический тон попеременно:
- Вы не имеете права держать у себя нашего человека, поскольку он есть неотделимая часть нашей цивилизации.
- Но вы сами отделили эту часть, послав ее на Землю, так что она вполне автономна.
- Вы не можете об этом судить. Мне должна быть предоставлена возможность видеть Лоулла.
- Это как захочет 120-й.
- Причем здесь 120-й! Мы говорим от имени цивилизаций, а вы мне суете эту пешку, вашего 120-го.
У нас в своем роде каждый сам себе цивилизация. Личное есть личное. Лоулл его вещь, и он как хочет так и поступает.
- У вас что, рабство?
- Что вы, у нас законы, по которым, в частности, мы не можем вмешиваться в имущественные дела наших людей...
Похоже, они крепко зациклились. Меня это, честно говоря, скорее смешило, чем страшило, но вот Лоулл все больше и больше скучнел. Неожиданно схватил меня за руку и прошептал:
- Что бы ни говорил тебе этот человек, - он взглянул на господина Ута, - не верь ему. Это страшный тип!
Тут только я заметил, что он весь трясется, и сразу прервал трансляцию.
- Кто это?
Коморрянин посмотрел на меня с непонятным, тяжелым выражением:
- Это советник Главного Аксиоматика, убийца моего учителя. Наконец я понял, что не ужас, но ненависть переполняли его. Древнее, архаическое чувство, крунсянам почти не свойственное. Неприятный сюрприз, настораживающий. Что еще кроется за этим обычно невыразительным лицом? Что ускользнуло за крупное решето голограммы его памяти? Ведь приборы фиксируют только то, что запечатлевали рецепторы, собственно содержание личности ускользает от них.
* * *
Не очень радостно ощущать себя младенцем, еще меньше - бильярдным шаром, который гоняют по сукну. Участвовать в событиях, не имея возможности изменить их или направить - занятие не вдохновляющее. Земляне почувствовали эту тривиальную истину сполна на собственном опыте. Эта игра, в которую ни одна из сторон не считала нужным посвятить их до конца, начинала уже порядком надоедать. Больше всего Аркету хотелось плюнуть как на тех, так и на других и предоставить им разбираться между собой без землян. Еще одно обстоятельство действовало на них угнетающе: люди, вышедшие к звездам, овладевшие тайной рождения вещества и энергии, очистившие Землю от многовековой грязи, здесь, на Крунсе, ощутили себя отсталыми провинциалами из глухомани, попавшими в столичный город. Хозяева посадили "Викинг" на плато над городом и предоставили им жилье в долине, но в остальном их практически не замечали. Любые проблемы решались крунсянами моментально, но они нисколько не воодушевлялись самим фактом явления гостей с другой планеты. Неудивительно, впрочем, поскольку инопланетян прибывало на Крунс и отлетало с него видимо-невидимо каждую минуту. Даже Фил, обычно падкий на все новое, вскоре пресытился впечатлениями. И он вполне разделял общее для всего экипажа настроение растерянности и уныния. Рассевшись на террасе, отделенной от окружающего мира незримой стеной, они рассеянно разглядывали переменчивый крунсянский пейзаж. Собственно, городом окружающее назвать было трудно, поскольку их обитель была практически единственным строением, постоянно находящимся на одном месте. Все остальные здания вели себя как стая птиц, сиюминутно переносясь с места на место. Окрестности кишели зверьем. Посреди построек могли спокойно расти кусты, и аборигенов, похоже, это нисколько не беспокоило. Из-за множества светящихся пятен долина днем и ночью напоминала ковер с подвижным рисунком.
Сол, медлительный любитель порядка, проворчал, когда на его глазах часть горизонта оторвалась, образовав огромный кратер, и унеслась в люминесцирующее, как северное сияние, небо:
- Как только они управляются с этим безобразным разнообразием.
А второй пилот, резкий и нетерпеливый парень, заявил:
- Слушайте, ну кто мне скажет, чего мы ждем? Аркет, мрачно созерцавший маневры аппарата причудливой конструкции неподалеку от них, пояснил:
- Когда этот их 120-й изволит нас принять.
- А кто он такой?
- Насколько я понял, местный Джеймс Бонд... Консорт, наконец, ответил на обращенную к нему реплику Сола:
- Видимо законы и у них тоже жесткие... в своем роде... Но исходят они не из монополии власти, а из других, более естественных принципов...
- Слушай, а ты хотел бы тут жить?
Телепат открыл рот, но ничего не сказал, поскольку заметил приближение к ним господина Ута в паре с крунсянским представителем. С тех пор, как он внезапно присоединился к людям прямо в Зале контактов с заявлением, что теперь не оставит их без своей помощи, коморрянин успел всем изрядно надоесть. Поучения и наставления, коими он щедро их пичкал, могли составить краткий курс "О том, как неразумному человечеству приблизиться к идеалу разума".
- 120-й нас ждет, - провозгласил господин Ут.
* * *
Хозяин, на первый взгляд, производил довольно приятное впечатление. Вообще-то крунсяне - крупная раса, но 120-й никоим образом не выглядел громоздким. Он оставлял впечатление доброжелательного, уверенного и энергичного гуманоида, и люди как-то сразу успокоились, расположившись среди гостиной, украшенной, как здесь принято, зеленью. После небольшой паузы Аркет приступил к Делу:
- Не пожелает ли господин 120-й вернуть нам Лоулла за любое вознаграждение, какое только нам по силам?
120-й взглянул на него и, как Белу показалось, фыркнул.
Консорт, схоронившись за ветвями, пытатся, но безуспешно, прочитать мысли крунсянина.
- Я не торгую людьми, господин Аркет. Я бы отпустил Лоулла, будь у меня гарантия, что его не убьют тут же его сородичи, - по их круглым глазам я понял, что коморряне не слишком-то откровенны с союзниками.
А длинноносый господин Ут прямо-таки засверкал очами.
- То есть? - переспросил кто-то из людей.
- Есть у них милый обычай приканчивать послов, если те в плен попадают.