Таким образом, когда в 1971 году я приехал работать в посольство СССР во Франции, я достаточно свободно говорил на французском языке. Но даже лучшие учителя не могут научить вас всему. Поэтому в первые дни моей работы у меня были большие трудности понять то, что мне говорили по телефону. Каждый раз, когда он звонил, я начинал паниковать. Я был слишком застенчив, чтобы просить людей на другом конце провода повторить то, что они только что сказали. Но я быстро нашел решение: радио стало моим лучшим другом и моим учителем, поскольку восполняло пробелы в знании языка, который я изучал за пределами Франции. До сих пор радио остается для меня основным источником информации.
Институт мне дал многое. Я учился на факультете международных экономических отношений. В то время в институте было только два факультета: международных экономических отношений и международных отношений. Советский Союз славился своей системой высшего образования. И действительно, на протяжении жизни у меня было много возможностей убедиться в этом на практике. В средней школе ученикам давали максимальный объем знаний по ряду предметов, не утопая в ненужных деталях, придерживаясь самого необходимого. В результате после окончания средней школы ученики имели достаточно полное представление об окружающем их мире. Со знанием дела они выбирали свою будущую профессию и поступали в нужное высшее учебное заведение.
Во всех крупных городах Советского Союза были «Дворцы пионеров», где дети посещали различные кружки, учились музыке, танцам, пению, актерскому мастерству, строили модели самолетов и кораблей, играли в шахматы.
Эти кружки пользовались большой популярностью. На стадионе ребят приглашали играть в футбол, волейбол, баскетбол, хоккей, учили фигурному катанию. Массовость этих видов спорта являлась залогом замечательных результатов советских спортсменов на различных соревнованиях.
Сегодня в западном мире высшее образование стало слишком специализированным. Система тестов, обучение на английском языке, натаскивание на выполнение конкретных задач в соответствующих обстоятельствах готовит специалистов, которые могут быть блестящими, но способны действовать только в рамках конкретных шаблонов, которым их учили в институте. Но жизнь гораздо богаче, и она часто ставит нас перед проблемами, которые не были прописаны в учебниках, и эти блестящие специалисты оказываются неспособными действовать и принимать правильные решения.
В подтверждение этого тезиса хочу привести один пример. В начале 90-х годов я встречался с французским коллегой, который работал в секретариате министра иностранных дел. Он был физик по образованию. После распада СССР представители западных стран впервые смогли посетить конструкторские бюро и заводы, работающие в области обороны. Посещая один из этих заводов, французские инженеры были очень удивлены, обнаружив, что их советские коллеги решили одну техническую проблему, связанную с производством ракет, которую французские инженеры считали неразрешимой. Примечательно, что нашли они это решение не с помощью компьютеров, а с помощью своего ума, изобретательности и ловкости рук.
Глава IV. Первая командировка
В 1971 году я окончил МГИМО и с десятью товарищами поступил на работу в МИД. Это было хорошее распределение. Моя первая загранкомандировка была в посольство в Париже. Пройдя несколько недель стажировки в Первом европейском отделе Министерства иностранных дел в Москве, который впоследствии стал моим «портом приписки» в министерстве до конца моей карьеры, я сел на поезд и отправился в Париж. В то время поезд был самым распространенным способом передвижения из одной столицы в другую. На дорогу ушло два дня и одна ночь. Спальный вагон с купе на двоих был очень комфортабельным.
13 сентября 1971 года я сошел в Париже на перрон Северного вокзала.
Помню точную дату, потому что, когда поезд проезжал через Западный Берлин, я увидел на крыше здания светящуюся бегущую строку о смерти Никиты Хрущёва, бывшего руководителя Советского Союза. Одна страница истории заканчивалась, другая начиналась.