– На самом деле, тебе ведь сейчас не о девушках думать надо, если уж совсем честно.
– То есть как? Вам, значит, можно, а мне – и вдруг нельзя?
– Да нет, ты совсем не так меня понял. Я имел в виду, что для успеха у противоположного пола тебе требуется сперва серьезно измениться самому.
– Знаю, знаю. Сижу в подвале, реальной жизни не знаю, слышал все это сто раз.
– Да тут даже не в конкретном знании дело. Понимаешь, внутренний стержень у мужчины должен быть, проявлять себя нужно. Причем тут твой архив? Какое имеет значение, чем ты там вообще занимаешься? Лицизий Дорго в молодости торговал лепешками на улице, а теперь он ближайший советник императора.
– Ну да, – Соргий откинулся на спинку стула и витиевато почесал себя за ухом. – Другой, хоть в твоем архиве, знаешь как развернулся бы? У-у-у… дай только волю!
– Да? И как же это? Свитками приторговывать? Может, сведениями из закрытого доступа, а? Вот что, Соргий, если ты сам подонок без чести и совести, это твое дело, мне все равно. Но хоть других-то с грязью не мешай, ладно?
– Кто подонок? Я без чести и совести? А ты забыл, как в прошлом году по своей цыплячьей рассеянности посеял свиток сказаний Эридо Мортими? А я, дурак, за свои деньги купил тебе копию, отвалил за нее три сотни леро, и все для того, чтобы теперь…
– Соргий, прости! Я неправильно выразился.
– А, неправильно, ну, разумеется! Вот тогда тебе лучше просто сидеть и слушать, а не хвастать знанием никому не нужных здесь баек о далеких странах.
– Ну, знаешь, это совсем не байки…
– Все, хватит! – рявкнул Вордий и вмиг прервал этот не к месту возникший спор. – Я вижу, одного раза за дружбу выпить было мало. Давай еще, теперь крепленого плеснем, и чтоб до дна!
– Нет, я так точно сопьюсь, – раскрасневшийся Уни вытер губы рукавом своей лучшей палмы, надетой по случаю провалившегося свидания.
– А ты закусывай больше и слушай, – продолжил Вордий. – Знаешь, в чем твоя основная ошибка? Ты слишком много времени уделяешь накоплению абстрактных знаний. Но для успеха – в любой сфере – по-настоящему полезно только одно знание, совсем другого свойства.
– Очень любопытно, Мрак меня поглоти. И какое, скажи на милость?
– О том, как правильно ставить себя с людьми, дурашка! Вот ты, положим, бегаешь в своем архиве по щелчку. Почему, спрашивается? Потому что ты дурак или совсем не имеешь собственного достоинства? Нет?
– Естественно, нет. Тут имеет место холодный расчет. Дай-ка я тебе объясню…
– Да к бесам Тьмы твои объяснения! Уж что-что, а понимать людей за годы службы я как-то научился. Ты ведь самым умным себя возомнил, да? «Откуплюсь малой кровью, путь дураки думают, что я на них пашу, а я им фигу в кармане?» Нет, дурак в этой ситуации ты! Запомни: что ты там внутри себя думаешь – никогда никого не волнует! Важно лишь одно – твой образ в глазах людей. Взялся ты играть роль скромного служаки, вошел в нее, потом не отмоешься – не докажешь, что это вовсе не ты! Привыкнут люди тебя таким видеть, и пиши пропало! И не надо тешить себя надеждами, что случится чудо и все изменится. Не бывает чудес в этом суровом мире, и чем раньше ты это осознаешь, тем больше времени у тебя останется, чтобы построить светлое будущее, – для себя самого, заметь. Многие и за всю жизнь не успевают, а ты так бездарно тратишь свои лучшие годы!
– Ну, не знаю. Тебе легко говорить, ты с детства такой грубый и мужественный. Я ведь совсем другой, смешно мне будет тебя копировать. Тот же театр получится, фарс, комедия самого низкого пошиба, – и Уни с горя отправил в рот целую горсть гладких кедровых орешков.
– При чем тут мужественность, это здесь вообще не играет роли! Вот Соргий, он что – такой же, как я? – глянул в сторону полноватого друга Вордий. Тот с преувеличенно жалобным выражением лица уставился на него снизу вверх. – Нет, разумеется. Но если человек хорошо соображает, где у кого взять и что куда толкнуть, то уж точно не пропадет, даже если по росту ниже большинства энтеверийских красоток!
Соргий сбросил жалобную гримасу и ловким движением заткнул рот своему не в меру «деликатному» товарищу круглой сдобой из рисовой муки со сладким жирным творогом внутри. Вордий зашелся возмущенным мычанием, а в это время маленький стервец не торопясь перехватил у него лавры главного ментора для неопытного юношества.
– Видишь ли, это он так хочет тебе сказать, что то, чем ты занимаешься по жизни, не имеет ровным счетом никакого значения. Важно, как ты этим занимаешься и чего достиг в этом направлении. Если ты яркая, сильная личность, то уважать тебя будут вне зависимости от сферы занятий. И женщины, хе-хе, в том числе. Они ведь так любят успешных, состоявшихся мужчин. И, по-моему, это ты уже успел заметить!