Англичанка обворожительно улыбнулась и убрала со щеки прядь соломенных волос. Ее удивительные оранжевые глаза окинули комнату.
– А здесь чудесно, миссис Фулмер.
– Спасибо, Джилиан. Но никакого отношения к дизайну комнаты я не имею. Да, и зовите меня просто Пандора.
– А разве не Сюзанна?
– Так меня звала только мама. – Обе женщины рассмеялись.
– Что вы хотели бы выпить?
– Я редко употребляю спиртное, когда работаю. «Кока-кола» есть у вас?
– Отлично. – Пандора нажала кнопку. И когда появилась миссис Крастейкер, сказала ей:
– Две «кока-колы», Бел. Между прочим. – Она встала и подошла к высокой негритянке. – Миссис Бел Крастейкер, моя экономка. А это Джилиан Лэм, тележурналистка.
Джилиан поднялась с дивана. Хотя она и не была высокой, но при ней и миссис Крастейкер крошечная женщина, смахивающая на двенадцатилетнюю девочку, почти исчезла. Джилиан пожала руку негритянки.
– Вы любите, чтобы было много льда в стакане, мисс Лэм? – спросила экономка.
– Нет, много не надо.
– Бел уже прабабушка, – сообщила Пандора.
– Не может быть! В это трудно поверить, – ответила Джилиан.
– Ну а мне и того трудней, – сказала Бел и вышла. Когда Бел принесла напитки и поставила их, женщины принялись осматривать комнату. Пандора объясняла происхождение и название каждой изысканной китайской вазы и других предметов. Джилиан поняла, что так же умело она может провести экскурсию по любой из комнат особняка. Впрочем, Джилиан не скрывала, что ее не слишком интересуют все эти вещи.
– У меня программа для народа, – второй раз заметила она, говоря о передаче «Лэм на заклание».
Она уселась на диван главным образом для того, чтобы покончить с музейной экскурсией.
– Зрители думают, что она посвящена разным проблемам, но начало и конец ее – люди. Иногда мы забываем о них. Но в мире не так уж много Нобелевских лауреатов. А нас всех привлекает средний, обычный человек, особенно в неординарной ситуации.
– Это относится к воскресному приему?
В ответ на скрытый упрек Джилиан отрицательно покачала головой.
– Не думаю, что того, кто достиг ранга посла, можно назвать средним или обычным человеком. Вы пригласили далеко не заурядных гостей, да и ваш День независимости – не рядовое событие. Особенно если его отмечают в той стране, вместе с которой вы боролись за независимость. – Она тепло улыбнулась. – Но среднему зрителю близки прямые ассоциации: у него, как и у известных людей, есть свои вечеринки, пикники, встречи в обществе. Ему кажется, что великие люди делают все на особый лад, не так, как он, с большим размахом, что ли. Я понятно говорю, Пандора?
Сияя от удовольствия, Пандора несколько раз кивнула. Хотя она тоже была журналисткой, внутренний голос не предостерег ее от этой традиционной мыльной пены, такой же скользкой, как кожура банана, и чреватой такими же неприятными последствиями.
Когда капитан Шамун сказал, что собирается в город, и предложил принести кофе и сандвич, Нед решил пренебречь протоколом и отправиться вместе с ним. Это не вдохновило Шамуна, но Нед так увяз в своих проблемах, что этого не заметил. Они вышли с площади и направились к Оксфорд-стрит; а уже через несколько сот ярдов они заметили Студента, следующего за ними на положенном расстоянии.
– А еще одного, пониже, темноволосого, видишь? – спросил шепотом Нед, приложив руку ко рту.
– Сразу за Студентом. Он отвернулся, чтобы взглянуть в витрину агентства по торговле недвижимостью, – ответил Шамун так же тихо. – А что мы шепчемся? Они же не могут использовать параболические микрофоны в такой толпе.
– Они и вчера за мной таскались, пока я от них не ушел.
– А я думал, куда ты вчера пропал после обеда?
– Помнишь Наблюдателя? Мужика, которого отлупили бандюги из Национального фронта? Нанес ему визит. Давай вернемся на площадь и посидим. Почему бы нам не отдохнуть, пока они будут стоять.
Когда два разведчика вышли на Гросвенор-сквер, за ними все еще был «хвост».
– Как ты думаешь, почему вместо одного у меня оказалось два «хвоста»?
– Студент – из Компании. Это видно по почерку.
– Твой ответ возбуждает вопросы. Зачем Ларри Рэнду следить за мной?
– Откуда же я знаю? – Шамун зевнул и потянулся. – А почему ты не сказал Ройсу о том, что Компания делает с приглашенными?
– Пандора уже капнула ему на меня сегодня, – во всем, видите ли, я виноват. Пусть Ройс дойдет до точки кипения, а там и на Рэнда его натравим.
– А как же с идеей показать президентские выступления на приеме?
– Держу это про запас, – ответил Нед. – С Пандорой нельзя иметь дело, ничем не располагая. – Он встал. – Ты иди на восток. А я пойду на запад. Посмотрим, кто больше нравится Студенту. Если ты все же доберешься до кофейни, возьми мне ростбиф с ржаным хлебом и салатом. Черный кофе не забудь. Потопали!
Он отправился на запад почти бегом. Шамун видел, как оба преследователя поспешили следом за ним. Тогда Мо, улыбаясь, прошел несколько улиц на восток и остановился у угловой витрины под названием «Бриктон». Потом добрался до ближайшей кофейни и сел в дальнем углу длинного узкого зала. Бриктон появилась почти через полчаса. Толстуха подошла к стойке и встала спиной к Шамуну. Она неторопливо рассматривала лежащие перед ней пирожные и закуски, потом попросила хозяина сложить выбранную ею еду в пакет.
– Нэнси возвратится в канцелярию завтра, – тихо сказала женщина с оранжевыми волосами. – У нее будет побитый вид. Не обращай на это внимания. Это грим. К ней не подходи. Если ты ей понадобишься, она об этом скажет сама. Делай то, что она попросит.
– В виде любезности тебе?
– Девочка в сложном положении. Ей пришлось вернуться к арабу, а потому ей нужен друг, Мойше. Будь паинькой, а?