Живёт Григорий Антонович в свежей новостройке на пятом этаже. Входная дверь тоже намекнула о достатке владельца – широкая, массивная, с отличной отделкой деревом.
– Анжелочка, ну что же ты… кхм! А вы кто?! – встретил Василий требовательный чуть скрипучий голос.
– Григорий Антонович, это Василий, – смущаясь, представила девушка. – Вам с ним нужно поговорить.
– О чём же? – с подозрением посмотрел он.
– Давайте мы уже войдём, – вступил в разговор Василий, – и там уже обсудим?
– Что же, раз Анжелочка просит… Входите!
В просторной прихожей мужчины оглядели друг друга. Пожилой педагог оказался невысокого роста, лысеющий и практически седой. Голова большая, круглая, лицо гладко выбрито, несмотря на многочисленные складки кожи на шее и вокруг рта. Глаза на фоне размеров головы выглядят маленькими. Полноватый, он одет в брюки, майку и свитер.
– Может, вы пока дадите Ангелине задание, а мы в это время поговорим?
– Ладно, – противно согласился он. – Анжелочка, пойдём. Я покажу, что нужно будет сделать.
Вскоре Григорий вернулся и пригласил Василия на кухню. Квартира просторная, с отличной новой мебелью, но уже со шлейфом обжитости. Сели за длинный с расчётом на гостей стол. Пожилой мужчина принёс чайник, заварник и кружки.
– Чай травяной, успокаивающий. Давление, знаете ли.
– Понимаю, – кивнул Василий, наливая себе.
– Таки понимаете?
– Учитывая ваши вкусы и род деятельности, – твёрдо проговорил Василий, посмотрев Григорию в глаза.
– Хм… как интересно, – хозяин квартиры аккуратно сел, держась за стол и спинку стула. – Что вы имеете в виду?
– Георгий, – поиграл желваками Василий, – тема скользкая, а мне очень не хочется ходить вокруг да около. Хочу попросить вас прекратить знаки внимания в сторону Ангелины.
Пожилой педагог продолжительно посмотрел на молодого гостя.
– Без потери качества вашего преподавания, – добавил Василий.
Ещё одна молчаливая пауза. Затем Георгий Антонович показал на кружку и взялся за свою. Василий тоже сделал глоток.
– Нравится вкус?
– Неплохой, – оценил он. – Я бы даже хотел узнать состав.
– Любите чай?
– Да, намного больше, чем всё остальное.
– Я вот тоже, – с натужным выдохом проговорил репетитор и посмотрел в окно, что кутается в плотный и красивый тюль. – Что же, товарищ защитник чести моей юной ученицы, я вас понял. Обещаю поползновения, – тут он закашлялся, – тьфу! Всё никак от курева этого не отойду. Года два как бросил, а ещё выходит. Так вот, обещаю поползновения исключить из программы обучения.
– Благодарю. Буду признателен, – кивнул Василий и сделал глоток.
– А не утолите ли вы моё любопытство, Василий… Как бы выразиться корректней?…
– Я друг семьи Триптих и по совместительству приглядываю за Ангелиной. Довольно тесно приглядываю.
– А-а! – взметнулись его брови, а губы разошлись в улыбке. – Всё понятно. Это многое объясняет. Что ж, весьма похвально. Давайте поднимем эти чашечки за успешную сдачу экзаменов, не скажу нашей, драгоценной Ангелины.
– С радостью, – протянул Василий фарфоровую чашку навстречу. Раздался тонкий звон.
Георгий Антонович обернулся, открыл шкафчик и с натужным стоном выудил пакет.
– Вот, возьмите. Состав там написан, а пока будет вам подарок.
– Благодарю.
– Ну-с, а теперь извольте оставить нас наедине, Василий, – поднялся пожилой мужчина. – Доверяете?
– Да, теперь доверяю. Зайду только, попрощаюсь.
Ангелина пребывала в привычно-приподнятом настроении, умилительно грызя карандаш и считая что-то в уме. Довольный результатом, Василий покинул квартиру и решил пойти домой пешком.
Вольно или нет, но он полностью увяз в обстоятельствах жизни соседки. Ещё недавно она была просто докучающим фактором, фигурировали где-то на периферии. Извечный вопрос «А правильно ли я поступаю?» вновь взялся точить Василия. Вот только если раньше ему было больше почвы, то сейчас силы быстро угасли. Решение уже озвучено. И менять его Василий не собирается.
Глава 2. Уплывает в небо розовый кодама
После таких событий Василий стал каждый день интересоваться, как прошли занятия. Сегодня писать не пришлось – Ангелина заявилась в гости, чуть не рухнув на руки.
– Чего случилось?
– Не могу больше, Basil! Ненавижу учёбу, школу и экзамены!
В больших глазах застыло зимнее холодное небо.
– Абсолютно нормальное отношение.
– Издевательство какое-то, – ненадолго оторвалась она от груди.