— Он — родная плоть и кровь почившего Величества, — кивнул наставник. — И у перстня власти был выбор.
— Нет-нет, — тут же покачала головой девушка. — Он обещал, что мы уедем. В
имение к северу отсюда. Что столица останется далеко позади вместе со всеми её интригами и сплетнями, он…
— Голуба моя, — поморщился Ардо, — вот примчится Сивер в Олдстоун, он тебе обо всем и поведает. Мне всего лишь вестник от Борга пришёл, чтобы мы отправлялись домой. Или вы не хотите отсюда уходить?
Дината с Кейрой переглянулись и тут же поспешили прочь из гостиницы, с которой теперь были связаны не самые приятные воспоминания.
Однако стоило дамам спуститься вниз в сопровождении Ардо и двух шнадов, дежуривших у входа в комнату, как совсем рядом раздался стук копыт, а вскоре показался и сам всадник.
Маркус спрыгнул с коня, не дав тому остановиться, и тут же бросился к супруге:
— Кейра! — заключая девушку в свои крепкие объятия, он гладил её спину и плечи, проверяя, не ранена ли она. Встретившись взглядом с матушкой, маг улыбнулся и выдохнул: — С вами всё хорошо. Как же я волновался, едва с ума не сошел, когда Анрияр сообщил о нападение Серхио, — уткнувшись в шею супруги, молодой человек старался восстановить сбившееся дыхание.
Следом за молодым человеком показались ещё с десяток всадников на лошадях –
сопровождающая его охрана отстала, не поспевая за темпераментным наследником престола.
— Надо признать, мы допустили серьёзную оплошность, недооценив принца, -
проговорил Ардо, поглядывая на вновь прибывших и обнимая за плечи растерянную сестру, — но женщины справились без нашего участия. Отделали того Серхио так, что мне пришлось на гада весь резерв истратить, чтобы сохранить ему жизнь до суда, — с гордостью посмотрев на ученицу, наставник подмигнул.
— Твой дядя, как всегда преувеличивает, — прошептала Кейра, прижимаясь щекой к груди мужа. — Тэссен выстрелил случайно. Куда делись все мои знания перед лицом опасности — ума не приложу. — девушка всхлипнула, вспоминая страшную картину. — Во время тренировок всё было гораздо проще. Не уверена, что хочу снова испытать это чувство. Маркус, я едва не убила манна!
— Едва — не считается, — тихо заметил Маркус, ласково целуя заплаканное лицо своей испуганной девочки. — Прошу тебя, забудь всё что было, как страшный сон. Теперь всё позади. Вот только планы на будущее снова придётся немного изменить, родная, ну да нам не привыкать, правда ведь?
— Маркус? — и столько подозрительности было в голосе супруги, что маг не выдержал и сознался:
— Анрияр не станет наследником короны, он уступил это место тому, кого избрал перстень власти. Больше принц не имеет прежней силы. Сейчас мой брат едет в монастырь при храме Триединого на северо-запад Туана. На нём клеймо отступника,
нанесённое Его Преосвященством Калием Цейским и клятва крови. Клятва о том, что он никогда не попытается вновь воспользоваться своим правом рода на трон и не станет чинить препятствий мне и моим близким. Это моё условие в обмен на его жизнь.
— Ох, Триединый, — Кейра слегка отстранилась, прижимая ладошку к бешено бьющемуся сердцу, чувствуя, как ноги ослабевают под натиском захлестнувших её эмоций. — Но как же это?
— Понимаешь, родная… Любимая моя девочка, — на лице молодого человека появилась загадочная улыбка, — я придумал, как отплатить тебе за то, что спасла от смерти приговорённого к казни через повешение. За то, что выходила незнакомого тебе мага, несмотря на его тёмное прошлое. За то, что открыла свою душу, впустила в мысли, подарила сердце неотёсанному болвану, готовому теперь ради тебя на всё… За то, что не побоялась поспорить с судьбой, несмотря ни на что!
Девушка испуганно прижала руки к горевшим от смущения и страха щекам.
Столько зрителей было у их объяснения в чувствах! Столько нового и неведомого готовило им будущее…
— Ну что ты, девочка моя, — маг положил руки на плечи супруги и проникновенно, словно они одни на всём белом свете, проговорил: Кейра Элисон Олд, любимая, ненаглядная, единственная… Моя… Пришло время и мне заплатить по счетам! И я рад сообщить, что отныне весь Туан у твоих прекрасных ног, моя Королева!
Эпилог
В одном из двухэтажных каменных домов, что стоял прямо у базарной площади мерно потрескивали зажжённые свечи, придавая небольшой комнатке уюта, но, к сожалению, не согревая.
У простого деревянного стола, зябко кутаясь в старую шаль, сидела женщина. При первом взгляде на неё можно было решить, что ей не больше тридцати лет. Моложавая, с длинными темными волосами и синими, лучащимися задором, глазами, она могла бы составить завидную партию любому аристократ. Но… Не случилось.