- Так спроси у нее, у тебя что, языка нет? Или опять боишься обидеть? Я бы у Жака спросил, но он же меня не так поймет.
- Я бы ее спросил, но она на эту тему не любит разговаривать. Я имею в виду, о короле. Ей неприятно это вспоминать. Хоть иди и у него самого спрашивай.
- А что, спроси, - засмеялся Кантор. - Прикинься привидением... А вот и Мафей.
Маленький эльф вышел из телепорта, огляделся и спросил:
- А почему вы в темноте сидите?
- Просто не заметили, как стемнело, - улыбнулся Пассионарио. - А что, сделать немного света? Его могут и увидеть.
- Я сам сделаю. На минуточку, чтобы Диего посмотрел рисунки. А потом уберем, чтобы не увидели, - пообещал Мафей и создал небольшой светящийся шарик. Когда на площадке стало более-менее светло, он протянул Кантору два листа с рисунками. - Вот, смотри.
- А мне можно? - полюбопытствовал Пассионарио.
- Можно, - кивнул Кантор, разглядывая свой портрет. Получилось очень похоже, хотя, на его взгляд, слишком сурово. Плотно сжатые губы и строгий холодный взгляд, бесстрашный и безжалостный. Воин. - Разве я такой? спросил он, и Мафей ответил:
- Не совсем. Это та из твоих личностей, которую ты считаешь собой, хотя на самом деле ты что-то среднее. А вот это - тот, кого ты называешь "внутренним голосом".
Кантор взглянул на второй лист и тихо обомлел. Это был тоже он, но совсем другой. Отчаянно-веселые глаза с этакой лихой чертовщинкой, ослепительная улыбка - прежняя, какой она была до того... И длинная челка. Бард.
- Потрясающе! - засмеялся за его спиной товарищ Пассионарио. - Мафей, ты гений. Как ты это рассмотрел?
- А разве ты сам не видишь? - удивился Мафей.
- Да я никогда не смотрел. Я-то просто все о нем знаю... Кантор, а ты что молчишь?
- Спрячь его где-нибудь, - сказал Кантор, не отводя глаз от рисунка. Чтобы его никто никогда не увидел. И никому не говори.
- Это так важно? - удивился Мафей и погасил шарик. - Хорошо. Не скажу. Давай, я спрячу.
- А подари мне, - попросил Пассионарио. - Кантор, можно я их себе возьму? Я никому не покажу, только Амарго.
- Ты что, полный придурок? - рассердился Кантор. - Чтобы Амарго мне за это яйца оторвал?
- За что?
- За то, что я засветился. Ему же не докажешь, что не виноват... Хотя, впрочем, если ты с ним помиришься, то показывай, потерплю... - он весело хихикнул. - За короля и отечество...
- Разумеется, - пообещал идеолог. - Если не помирюсь, то и показывать не буду. Ну что, пожелать тебе спокойной ночи, или это будет звучать, как издевательство?
- Постой, - спохватился Кантор. - А ты когда видел Шеллара, заглядывал в него?
- Не помню, - пожал плечами Пассионарио. - А что?
- Да мне интересно, что же это у него за свет такой.
- Не припоминаю. Может, еще как-нибудь увижу, посмотрю.
- Тогда и тебе спокойной ночи, - усмехнулся Кантор и кивнул Мафею. Мне к Ольге. А вы общайтесь... господа эльфы.
Ольга поставила на полку последнюю чистую тарелку и с облегчением плюхнулась на табурет.
- Теперь можно и закурить. Терпеть не могу мыть посуду.
- Я догадывался, - усмехнулся Жак, вытирая руки полотенцем. - Потому и остался тебе помочь. А то бы ты ее так и оставила, поскольку хозяйственное настроение у тебя закончилось.
- Закончилось, - согласилась Ольга. - Но посуду я бы все равно помыла. А то даже неудобно, вечно как Диего приходит, у меня в доме полный бардак.
- Да он у тебя всегда, - засмеялся Жак. - Я имею в виду, бардак у тебя всегда, кто бы к тебе ни приходил. В субботу тут у тебя убирался лично его величество.
- Здесь был король? - ужаснулась Ольга, вспомнив, в каком виде оставила квартиру, собираясь на битву. - В этом свинюшнике?
- Ага, - довольно ухмыльнулся Жак. - Они с Элмаром ждали здесь твоего Диего, чтобы с ним потолковать о делах, и заодно немного прибрали тут у тебя. Его величество сложил в шкаф твои вещички, а его высочество помыл часть посуды. Причем он был страшно возмущен, что король сподвигнул его на такое низменное занятие, и заявил, что в следующий раз возьмет с собой пару слуг.
- Ой, стыдобища... - Ольга немедленно представила себе, как его величество с любопытством изучает покрой ее кружевного лифчика, который, это она точно помнила, валялся на столе вместе с чулками.
- Что, вещички были интимного характера? - хихикнул Жак. - Да ладно, что ты, короля не знаешь? Он, наверное, еще и изучил, как они сшиты и из чего сделаны. Ему страшенно понравилось, он даже задумался, как бы ввести это дело в моду среди своих придворных дам. Хотя, впрочем, теперь это уже, наверное, не актуально, раз он женится.
- Жак, а на ком он женится? - спросила Ольга, которая всерьез опасалась выслушать еще одно предложение от его величества, на этот раз на полном серьезе, и теперь уж точно обидеть его повторным отказом.
- Откуда я знаю? Он еще сам не знает, и, кстати, в полной растерянности по этому поводу. Сегодня, к примеру, страшно сокрушался, какой он лопух, что прозевал тебя. Купился на всю эту фигню насчет проклятия, уши развесил, а теперь поздно локти кусать, ты вроде как не свободна. Ольга, а у тебя с этим знойным кабальеро - насколько серьезно?
Ольга пожала плечами.
- Это зависит от того, насколько у него серьезно со мной.
- Ну ты даешь! - удивился Жак. - Ты еще сомневаешься? Ты вообще знаешь, что он только из-за тебя ввязался в сомнительную авантюру его величества с побоищем на банкете? Где его чуть не убили, кстати? Он пошел туда только потому, что его попросил Элмар, а он твой друг. А не будь Элмар твой друг, послал бы его наш мистралийский товарищ куда подальше вместе с его величеством и их хитрыми комбинациями. Но вообще-то речь шла не о том. Ты-то сама как к нему относишься?
- Хорошо, - кратко ответила Ольга, не желая вдаваться в подробности. Кому какое дело, что между ними есть и чего нет. Кому какое дело до того, как она ждала его эти три дня, каждый день и каждую ночь, и понедельник, и вторник, и среду, хотя и знала, что он должен приехать только в пятницу... И как страшно даже подумать о том, что завтра он уедет, как всегда, рано утром, подхватившись спросонок, хватая свои вещи впопыхах и крича, что он проспал и опаздывает, и опять пропадет почти на луну... а то и насовсем. Может ведь быть и такое.