Несколько лет Сала упорно и настойчиво ухаживал за Монтсе Фликс — единственной наследницей одной из самых богатых семей в Вике. В круг таких богачей ему удалось войти благодаря ловкому ходу: иногда, если представлялась возможность, он платил семье Фликс чуть больше при закупке овощей, которые выращивались на ее обширных и многочисленных владениях, приобретавшихся на протяжении нескольких поколений. Именно так Сале удалось постепенно сблизиться с будущей супругой. Каждый раз, навещая сеньора Фликса, он преподносил девушке экзотичные подарки: к примеру, нейлоновые чулки и духи «Шанель» — подобные презенты очень ценились в те послевоенные времена, особенно в провинции, и весьма впечатляли в том кругу, где вращалась его невеста. Все стали симпатизировать юноше, который, по мнению Монтсе, проявлял недюжинные способности к коммерции, раз уж был способен преподносить такие поистине королевские дары.
Как-то, посоветовавшись с матерью. Сала придумал особенно хитроумный ход. Он решил пойти к будущему свекру и предложить сделку, превышающую его возможности: купить у Фликса для своих складов гораздо больше продуктов, чем Фликсы получали на всех своих землях. Таким образом отец Монтсе поймет, что у Салы дело поставлено с размахом и с лихвой перекрывает весьма немалый объем продукции, получаемой на хваленых землях семейства Фликс. Представив такого рода «визитную карточку», Сала займет серьезные позиции и тогда уж попросит у сеньора Фликса руки его дочери. После этого он сможет заняться претворением в жизнь своих величественных замыслов о финансовом могуществе, так как земли Фликсов исключительно плодородны, их каждое утро увлажняют туманы Вика, и расположены они на равнине, вблизи от главного шоссе.
Практически Сала повторил ту же брачную сделку, что ранее совершила его сестра, но с той существенной разницей, что владения Монтсе Фликс находились в плодородной долине и давали высокие урожаи, в то время как земли его шурина находились в предгорье и обеспечивали скудный доход. Короче говоря, у будущей жены Салы было больше благ, чем у мужа его сестры, и Сала сумел оценить их по достоинству, как настоящий знаток.
Женившись, Сала принялся, словно одержимый, округлять доставшееся ему богатство. Желая расширить дело, он постоянно находился в разъездах, старался приглядеть территории, подлежащие завоеванию. Монтсе ездила вместе с супругом лишь в самых неотложных случаях, но не пропускала ни единой возможности побыть в Барселоне, где усердно ходила в кино, в театры, встречалась со своими подругами по колледжу. Из года в год она создавала собственное окружение, все больше отдаляясь от той среды, из которой вышли ее родители и Сала.
Спустя десять месяцев после свадьбы, у Монтсе, так и не испытавшей чувства любви, родилась дочь. Сала не смог удержаться от соблазна наречь ее собственным именем и девочку назвали Хуаной. Больше детей у них так и не появилось. По мере того, как шли годы, Монтсе хорошела, в то время как муж ее бесповоротно старел. Свои поездки в Барселону она использовала для массажа, консультаций по лечению диетой; одной из первых женщин в Вике она приучилась ежегодно обследоваться у врачей. Монтсе не побоялась даже подвергнуться операции хирурга-косметолога.
Когда ей исполнилось сорок два, она стала брать на ежегодное обследование и Хуану, которой было тогда двадцать. К тому времени Монтсе уже была знакома с кардиологом — доктором Теной, которому полностью доверяла. Довольно скоро, женившись на дочери Салы, Тена стал членом их семьи. Самые тесные отношения у него завязались с тещей, и это раздражало Салу.
Уязвленный к тому же тем, что зять имел университетское образование. Сала не пропускал ни единой возможности в наглядной форме продемонстрировать, как велико его состояние, дабы врач лишний раз убедился: в их клане Сала всему голова. Кража масла, которую они с Теной неожиданно обнаружили, снова выставляла Салу в нелепом свете перед этим мальчишкой, оказавшимся сегодня свидетелем самой неприятной прогулки, которую Сала когда-либо совершал.
Вернувшись в огромный гараж, Сала кое-как поставил машину и ушел в дом. Он заперся в своем кабинете, который одновременно служил и библиотекой, и архивом для наиболее ценных бумаг. Из этой комнаты он обычно вел по телефону деловые переговоры.
Мысль о краже масла непомерной тяжестью, словно могильная плита, давила на сознание Салы. К тому же его угнетало нелепое положение, в котором он очутился перед Теной, — это был еще один невыносимый удар, нанесенный ему судьбой.
Как это ни странно, но за материальные последствия этого урока Сала переживал меньше, чем за унижение, которое он претерпел перед этим постылым человеком, женившимся на его любимой дочери. Впрочем, в душе Салы сейчас царила такая сумятица, что трудно было разобраться, какая из двух неприятностей раздражала его больше. До него пока никак не доходило, что эта баснословная кража грозит ему разорением, в то время как ущерб, нанесенный его тщеславию, — всего лишь внутрисемейное дело.