Салинас переключил разговор на другое:
— Ну, а кому на руку разорение Салы?
Уставившись в тарелку, Тена сказал:
— Может быть, я зря это говорю, но сдается мне, что в таком случае его бельгийские партнеры из СОПИК могли бы купить его дело за бесценок. Я не могу это утверждать с уверенностью, но такая гипотеза вполне правдоподобна. Ведь СОПИК, — и это не секрет, — купила у моего тестя десятипроцентную долю в его деле с тем, чтобы глубже изучить возможности испанского рынка — лишь после этого они собираются более серьезно влезть в наши дела.
Адвокат помолчал, раздумывая над предположением Тены, которое представлялось ему вполне логичным.
Было ясно как божий день, что люди, укравшие масло, должны были располагать соответствующими емкостями, чтобы хранить его, а также и возможностями незаметно сбыть его в будущем — ведь реализовать такое количество оливкового масла вовсе не так просто, как потратить банкноты по пять тысяч песет. Выдвинутая врачом версия не столь уж глупа, потому что давала ответ на два важных вопроса. Первый: зачем подвергать себя риску при краже такого огромного количества продукта, который трудно хранить и транспортировать? Ответ: чтобы разорить испанского партнера, а затем купить его фирму за гроши. Второй: кто способен хранить, а затем распределить такое количество оливкового масла? Ответ: СОПИК — одна из крупнейших в Европе компаний, торгующих пищевыми продуктами.
Но тогда возникал другой вопрос: где же хранится масло? И если в Испании — то в каком именно месте?
Салинасу захотелось узнать, что думает на сей счет Тена, который уже доедал макароны, начисто вычищая тарелку, и адвокат в упор спросил:
— Ну, хорошо, Тена... а где же масло?
— Я же только врач — не инспектор Мегрэ. Но если, как я предполагаю, в этом деле замешана СОПИК и цели у нее именно такие, что я сказал, то масло должно находиться в Испании. В ином случае СОПИК пришлось бы столкнуться с трудностями при перевозке крупной партии через границу. А так, если ей удастся прибрать к рукам фирму тестя, у нее к тому же будут и все возможности, чтобы превратить само масло в деньги.
— Что же, для служителя Гиппократа ты мыслишь вполне логично, — сказал Салинас, оценивший остроумие этой версии. — Чувствуется... да, чувствуется, что тебе, видимо, нравится играть в шахматы.
Помолчав несколько минут, пока они доедали содержимое своих тарелок, адвокат продолжил:
— А как же нам проверить твою гипотезу?
— А ты действительно заинтересован в этом? — переспросил Тена, понизив голос. — Ведь ты представляешь интересы СОПИК — будешь ли ты искать дальше, если окажется, что именно на нее придется взвалить ответственность?
Салинас принял этот удар как честный спортсмен.
— Послушай, Тена, уверяю тебя: меня интересует только правда, я буду искать только настоящих виновников. Если поиски приведут меня к тому, что дело подстроено СОПИК, то, убедившись в этом, я перестану вести для них расследование.
— И что ты будешь дальше делать?
— Продолжу поиски на свой страх и риск.
— В таком случае, Салинас, мы тоже могли бы предложить тебе соглашение — работать на нас.
— Нет. Я займусь этим один, в качестве своего рода хобби.
За десертом и кофе Тена с Салинасом продолжали обсуждать загадки, связанные с пропажей масла. Они чувствовали себя уютно в этом сельском ресторанчике, а потому попросили принести еще по чашке кофе. Говорили теперь они уже обо всем, лишь бы поболтать, а не потому, что беседа их могла пролить новый свет на мучившую их тайну.
За другими столиками обедали торговцы лесом, продавцы скота, местные фермеры, пребывавшие в самом добром расположении духа, за некоторыми столиками просто сидели за чашечками дымящегося кофе.
Тена вдруг сказал, возвращаясь к прежней теме:
— И все-таки мой тесть не примет твоей помощи, а это затруднит расследование.
— Как тебя понимать?
— А он считает, что лишь он один способен во всем разобраться. Такой уж он человек — чужое мнение вообще ни во что не ставит.
— Но ведь он же сам настоял, чтобы ты показал мне пустые цистерны, ввел бы в курс дела.
— Нет... Он думает, что наше расследование — это всего-навсего пустая забава, и поэтому позволяет нам играть в эту игру. В глубине души считает, что мы в общем-то неплохие парни, которым не занимать добрых намерений, но мы ни на что не способны. Он постарается сам решить этот вопрос, опираясь только на свои силы. И вот это меня очень беспокоит. Если ему действительно подстроили ловушку, то он попадет в нее, как слепой котенок, а потом пропадет, так как гордыня его не выдержит подобного испытания.