Поначалу они не обнаружили ничего интересного. Лишь порывшись в комнате, где сторож устроил спальню, отыскали кое-что примечательное: в одном из ящиков в шкафу, вперемежку с порнографическими журналами, хозяин хранил старые книжки в бумажных переплетах. Книжки были потрепаны и зачитаны.
— А он ведь сказал мне, что грамоты не знает,— удивился Салинас. — Между тем, кто-то эти книжки читал. А жил здесь он один.
— Да, странно.
— Судя по всему, не только в этом он мне наврал.
Они еще с полчаса копались в доме, обшарили все укромные уголки, но ничего нового для себя не нашли.
Документов покойного тоже не было. Впрочем, их могли забрать его родственники.
— Салинас, мне удалось узнать еще, что сторож родом был из Альпенса. Может, нам съездить туда, что-нибудь о нем выведаем? — Когда Пуйг сосредоточивался на какой-то мысли, он чудно закатывал глаза, отчего они становились белыми. — Всего пятнадцать километров отсюда.
— Прекрасная идея! Поехали! — Салинасу хотелось действовать, хоть как-то продвинуться в своих поисках. Он почувствовал, что, следуя предложению Пуйга, им, может быть, удастся узнать что-нибудь новое.
— Меня еще одна деталь беспокоит, кажется темной, — продолжал свои размышления Пуйг. — Если сторожа действительно убрали с дороги, почему так долго ждали с тем, чтобы помочь ему умереть? Отчего его не прикончили сразу же — во всяком случае, до того, как ты первый раз с ним говорил?
— Да. Это странно. Но учти, что убили его сразу же после того, как я стал допрашивать его понастойчивее. — Салинас снова пожалел, что он не приложил при последней встрече с ним побольше усилий, не загнал полностью сторожа в угол вопросами.
— Правда, полной уверенности, что его убили, у нас тоже нет — это ведь еще не доказано, — уточнил Пуйг.
— И все же ты в этом уверен не меньше, чем я.
— Верно. Но улик-то у нас нет, а для дела одних подозрений мало.
— Ты рассуждаешь, словно ты адвокат, а не я.
— Дурное начало прилипчиво, Салинас, — глубокомысленно изрек Пуйг.
Хуан Пуйг договорился о встрече с родственником одного из служивших у него мотоциклистов, который жил как раз в Альпенсе.
Лысый пожилой мужчина принял их, сидя у очага, в котором живой и веселый огонь облизывал два дубовых полена. Было ему лет под шестьдесят.
— Да, верно, сторож этот был какой-то странный. Жил он всегда один, ни с кем не разговаривал. Я с детства его знаю, мы оба ведь родились здесь, в Альпенсе.
— Расскажите подробнее о нем, — попросил Пуйг, — для начала вспомните, что именно в нем было странным.
— Да не знаю, что и сказать. После гражданской войны он перебрался во Францию, там довольно долго жил в эмиграции.
— Как долго он там прожил? — спросил Салинас.
— Лет десять, наверное. Потом вернулся и нанялся работать на ту ферму, где его нашли мертвым. — Последние слова старик сказал скорбным голосом. — И умер один, словно собака какая. Грустно все это!
— Он грамотный был? — Задав вопрос, Пуйг насторожился.
— До войны он точно читать и писать не умел, но в республиканской армии научился. И очень этим гордился... всем показывал, как любит читать, — ну это уже после того, как вернулся из Франции.
— Одним словом, он умел читать и писать.
— Да, конечно. И еще к нему иногда приезжали иностранцы, — те точно образованные люди были.
— А откуда они приезжали? — с интересом спросил Салинас.
— Наверняка не скажу, но говорили они на чужом языке, у всех очень светлые волосы были. И приезжали они тоже на иностранной машине... из тех, что обычно «акулами» называют. Вы меня поняли?
— Да. Конечно. Это «ситроен ДС-19», — твердо ответил Пуйг, уверенный в том, что угадал.
— Ну, должно быть, на этой — раз уж вы так говорите. — Старик почесал в голове. — Сторож очень перед всеми гордился, что у него такие знакомые.
— А в последнее время вы этих иностранцев видели? — спросил Салинас.
— Не припомню что-то. В Альпенс они уж точно давно не приезжают, но ведь «Ла Горга» от нас далековато...
— Что это за «Ла Горга»?
— Ферма, на которой жил сторож, — объяснил старик. — Она тоже принадлежит иностранцам.
— Как это? — не сдержался Салинас.
— Ну да. Эти, что на «акуле» приезжали, купили ферму — там ведь землю орошать можно, воды много, канавы для орошения давно прорыты.
— Видели мы это место, — Пуйг вспоминал, — только вот не заметили, что там землю поливают.
— Точно... Он ведь совсем запустил там хозяйство, не по душе мне это, что-то в этом было странное.