— Да. Очень громкий стук, а потом она остановилась.
Я вздохнул.
— Вашу машину теперь можно двигать только с помощью тягача. Надо было проверить уровень масла. У вас сгорели подшипники.
— О боже!
— Я могу вас подвезти до ближайшей ремонтной мастерской.
Она всплеснула руками. Руки были красивыми с длинными нежными пальцами.
— Но я так спешу. Я не могу ждать.
— А куда вы едете? — спросил я.
В ее глазах сверкнула надежда.
— И вы будете так добры? А вы сами куда едете?
— Только до Стоунвилла.
В глазах ее появилось удивление, рот приоткрылся, но она тут же собралась и спокойно произнесла:
— Мне тоже в том направлении. Если вы будете так добры, то я доберусь с вами до Стоунвилла, а оттуда уеду автобусом.
— А что с этим? — Я показал пальцем на ее машину.
— Я позвоню из Стоунвилла в компанию и скажу им, чтобы они забрали машину.
Я лично не против того, чтобы подвезти человека. Но день был такой радостный и солнечный, что я бы предпочел подвезти какую-нибудь стройную длинноногую даму, чем эту закутанную неуклюжую женщину.
— У вас дела в Стоунвилле? — спросила она, как только мы тронулись.
Я помедлил, потом спокойным голосом ответил:
— Хочу навестить приятеля, — И тут же попытался задать контрвопрос: — Давно в Чикаго?
Она подозрительно посмотрела на меня.
— А почему вы решили, что я не живу в Чикаго?
Я довольно хмыкнул.
— Догадался. Женщины в Чикаго не носят твид.
— Твид носят везде. Он очень удобен для поездок за город.
— Только не для Чикаго, — парировал я.
— Мне кажется, вы грубите.
— Ерунда, леди. Вы задали прямой вопрос, я дал прямой ответ.
Она надолго замолчала. Затем неожиданно сказала:
— Я не всегда ношу твид.
— Надеюсь, — отозвался я искренне. — А сегодня зачем? Маскировка?
Она резко выпрямилась, посмотрела на меня сквозь очки и, прищурившись, спросила:
— Что-что?
— Да вы не обижайтесь, — ответил я успокаивающе. — Я просто так сказал.
— Извините, я была слишком резкой. Нервы на пределе.
— Ничего. У меня тоже день неудачный.
Она вздохнула.
— У всех бывают плохие дни. Надеюсь, у вас ничего серьезного?
Я пожал плечами.
— Моя девушка отвергла меня, один хитрый парень обыграл меня сегодня на биллиарде на десятку.
— Сожалею о вашей девушке, — сказала она.
— А мне всего жаль — и девушку, и десятку, и то, что я не попаду на встречу.
— Встречу? — посмотрела она удивленно-вопросительно.
— Да, — ответил я кисло. — Сегодня приезжает удивительная девушка из Франции. А у меня пропадет интервью с ней.
— Из Франции?
Я глянул на нее.
— Вы быстро улавливаете. Из Франции в Нью-Йорк ходят пароходы, как вам известно, а из Нью-Йорка в Чикаго — поезда.
— Удивительная девушка? — спросила она, почти переходя на шепот.
— Только не говорите, что вы не слыхали о Джин Браун, — сказал я. — Это девица, которую видели обнаженной столько…
— Да-да, — быстро проговорила она. — Я знаю, о ком вы говорите.
Она как будто задохнулась. Я с любопытством посмотрел на нее.
— Эй! Что с вами?
Она приложила ладонь ко лбу и откинулась на спинку сиденья.
— Сейчас пройдет, — сказала она слабым голосом. — Это, наверное, из-за жары.
— Мне остановиться? — спросил я с беспокойством.
— Нет-нет, пожалуйста, не беспокойтесь. Сейчас пройдет.
Я продолжал ехать. Я не был уверен, но мне показалось, что она наблюдала за мной из-под полуопущенных век.
— Значит, вы репортер, — проговорила она резко.
— Совершенно верно, леди, — сказал я бодро. — Все время в погоне за сенсацией. Ищу новости там, где другие их не замечают… — Только сегодняшней встречи не получилось, — вздохнул я.
— Может быть, это и к лучшему. В конце концов она просто девушка, а в Америке их так много.
— Джин Браун — особая, — сказал я. — Она в центре внимания. Любой мужчина, который слышит ее имя или встречается с ней, начинает представлять, как она выглядит голой, если, конечно, он ее еще не видел такой раньше. А женщины, услышав ее имя, начинают представлять, каково выступать голой перед публикой.
— У вас это звучит отвратительно, — тихо сказала она.
— Послушайте. Не я создаю общественное мнение. Я просто даю публике то, чего она хочет. Публике нужны новости, вот я и даю им новости. Они хотят новостей о девице, которая выступает перед публикой в чем мама родила, значит, я даю им эти новости.
— А вы не выполнили своей работы, — пустила она «шпильку». — Не встретились с ней.