― Извини за беспокойство, ― говорит он. ― Я бы не стал беспокоить тебя сегодня, но…
Я сверлю его взглядом. Начальник службы безопасности ― мой хороший друг, но сейчас он идет по очень тонкому льду.
― Что это значит, что ты не хотел беспокоить меня сегодня?
― Все знают, что нужно избегать тебя во второй четверг месяца, ― отвечает он. ― Ты ворчлив, как медведь. В любом случае, мне только что звонил Андреас. Он присматривает за Валентиной сегодня вечером, но у него возникла проблема, и ему нужен твой совет, что делать.
Ничего срочного или опасного для жизни, иначе мы с Лео не вели бы эту неспешную беседу.
― Если ему нужен мой совет, почему он не позвонил мне?
― Потому что он думает, что ты все еще злишься на него из-за операции в Бергамо. Он не понимал, насколько по-особенному ты относишься к Валентине.
Андреас прав, я все еще злюсь.
― По-особенному. Это он сказал или ты? ― спрашиваю я, мой голос ледяной. ― Вся операция была ошибкой, Лео. Человеку без боевого опыта не место на задании. Называй это как угодно, но я не хочу, чтобы моя племянница росла без матери.
― И это все, да? ― Выражение лица Лео слишком понимающее. ― Вернемся к проблеме Андреаса. Ты знаешь, что Валентина сегодня в «Казанове»? Ну, она только что вошла в клуб, но не одна.
Она никогда не приходила в «Казанову» одновременно с Пероном, ни разу за последние два года. И никогда не уходила с ним. Что же изменилось сейчас? Меня охватывает нечто сродни панике. Прежде чем я успеваю открыть рот и потребовать, чтобы Лео перестал ходить вокруг да около, он добавляет:
― С ней Лучия Петруччи.
― Черт. ― Антонио одержим Лучией. Он не воспримет это спокойно. Совсем нет. Я поднимаюсь на ноги. ― Дон должен узнать. Я скажу ему.
Как только я говорю Антонио, что его девушка в секс-клубе, он тут же срывается с места. Я возвращаюсь в свой кабинет, качая головой. Все так просто для моего друга. Так понятно. Ему нравится эта девушка, и это взаимно. Между ними нет болезненного прошлого, зияющего как пропасть. Нет мучительного чувства вины. Никаких глубоких травм.
Я снова открываю электронную таблицу Томаса, но мои мысли заняты не его расчетами. Они о Валентине. Не о том, что она делает в «Казанове»… Я не представляю губы Перона на ее губах, на ее шее, целующие ее трепещущий пульс. Я не представляю его руки, скользящие по ее изгибам, его пальцы, перебирающие бирюзовые пряди ее волос.
Нет, это точно не то, о чем я думаю.
Я думаю о хакере из Бергамо. Призраке.
Валентина может действовать с безрассудным пренебрежением к собственной безопасности, но она очень, очень хороша в своем деле. Сегодняшняя демонстрация послужила уроком всем, включая меня. Она и раньше предупреждала нас о том, что угроза безопасности есть всегда, но ее танцующая обезьянка наглядно продемонстрировала это.
По наитию я звоню своему информатору в организации Верратти. Джорджио Ачерби ― один из телохранителей Сальваторе. Его отец работал на отца Сальваторе, а дед ― на Массимо. Он был верным и преданным.
Потом ребенок Джорджио родился с пороком сердца, и Сальваторе решил сэкономить на медицинском обслуживании.
Нет никого отчаяннее, чем отец с ребенком, которому нужно лететь в США на дорогостоящую операцию. Я увидел возможность и заплатил за все.
Джорджио отвечает после первого звонка.
― Это ты, ― говорит он. ― Что тебе нужно?
Интересно. Обычно силовик не бывает таким резким.
― Список всех, кто работает на Сальваторе Верратти. Особенно тех, кого наняли за последние два года.
― Думаешь, это так просто? ― возмущается Джорджио. ― Тут не предусмотрен отдел кадров, куда я могу обратиться. Список сотрудников тщательно охраняется.
― Я плачу тебе не за то, чтобы ты исполнял легкие поручения, Джорджио, ― холодно отвечаю я. ― Как дела у маленькой Лилианы? Скоро пятая годовщина трансплантации, не так ли?
В ответ он покорно вздыхает.
― Я посмотрю, что можно сделать, ― говорит он. ― Но у меня плохое предчувствие. Все слишком тихо. Надвигается буря, Колонна, и она будет сильной.
Джорджио напуган. Его дочери шесть лет, ― моя совесть терзает меня раскаленной кочергой. Всего на три года младше Анжелики.
― Будь осторожен, ― говорю я ему. ― Не рискуй понапрасну. Я буду на связи.
Я завершаю звонок и смотрю вдаль. Затем кто-то опять стучит в дверь. Я поднимаю глаза, в дверном проеме появляется запыхавшийся Лео, он выглядит так, словно бежал.
― Валентина только что вышла из клуба, ― говорит он, вздымая грудь. ― Но есть большая проблема.